жаль, Хадид, — холодно сказала я. — Я думаю, что произошло какое-то недоразумение. Я не заинтересована в отношениях.
— Ты так хорошо пахнешь, — сказал он с мольбой на лице, сделав шаг ближе и потянувшись к моим волосам.
Я оттолкнула его руку. — Прекрати. Хадид. Убирайся из моей комнаты. Убирайся прямо сейчас, и я забуду, что это вообще произошло.
Его нервная улыбка спала и он нахмурился. Он остановился и опустил руку.
— Будь я проклят, прости меня. Ты такая красивая, что я забылся. — Он отступил назад. — Я пойду. Позвони мне, если захочешь, чтобы я пошел с тобой сегодня вечером. Я пойму, если ты этого не сделаешь.
— Все в порядке, — сказала я, хотя нутром понимала, что это не так. Была перейдена грань. Я просто хотела, чтобы Хадид ушел, не усугубляя ситуацию. — Если мне снова придется куда-то идти, я хочу, чтобы ты был со мной.
— Спасибо, Эмили Дженсинг, — сказал он. — Я буду ждать твоего звонка.
Я вздохнула с облегчением, когда он вышел из комнаты. Я подождала, пока не убедилась, что он ушел, и заперла дверь. Напечатала свои заметки и превратила их в короткую, емкую статью для МАНБ о растущем напряжении в Каире. Все больше и больше казалось, что военный переворот может привести к насилию и подавлению протестующих. Особенно "Братьев-мусульман", которые и сами использовали довольно неприятную тактику.
У меня были фото и видео Хадида, и я записала несколько закадровых голосов с помощью моей дорожной звукозаписывающей аппаратуры. Я отправила все это Кеннету и ждала ответа. Я надеялся, что этого будет достаточно, чтобы он сказал, что я закончила и могу вернуться к истории, которая имела для меня значение: преследованию Ивана Гурьева.
Я приняла долгий горячий душ и смыла с себя пот от блужданий по раскаленным улицам Каира. Освежающая вода пролилась на мою большую грудь и на плоский живот. Кончиками пальцев я ощущала светлую шерстку своей половой щели.
По своему капризу я прислонилась плечами к прохладной плитке душевой и намазала свою пизду гелем для бритья из дорожного тюбика. Он прохладно вспенился на моей киске. Я плавно провела бритвенным станком по своему бугорку. Осторожно потянула и раздвинула свою маленькую киску, чтобы сбрить все волоски. Душевая лейка была съемной, и я держала ее между ног, постанывая, когда пульсирующие струи воды массировали мою щель, смывая пену. Я остановилась, не дав себе кончить, и вытерлась полотенцем. Моя свежевыбритая киска была розовой, но я избежала порезов от бритвы.
Оделась в зеленую майку, которая демонстрировала чуть большее декольте, чем мне бы хотелось, шорты цвета хаки и толстые походные ботинки. Светло-коричневая куртка закрывала мои руки и спину, а узорчатый шарф на шее прикрывал декольте. Свои светлые волосы я убрала назад и завязала в хвост. Если мне придется возвращаться, а я была уверена, что придется, я хотела, чтобы у меня было всё необходимое периферийное зрение. Я не могла допустить, чтобы волосы падали мне на лицо.
Я присела на край кровати в отеле и тут же увидела, что у меня есть новые сообщения от Кеннета. Этот пронырливый засранец очень хвалил мою статью и видеофрагмент, говорил, что они выйдут немедленно, но все это было просто подмазыванием меня к его следующему сообщению.
— Нам нужно, чтобы ты вышла на улицы сегодня вечером, — таким предложением было подытожено все сообщение. В нем говорилось о том, что ожидается эскалация насилия, и предупреждалось о необходимости соблюдать безопасность. Правда заключалась в том, что Кеннет заботился обо мне только как о ресурсе. Он хотел, чтобы я зарабатывала
(Украинские юморески) 