подумала, что они меня схватят. Вместо этого они стали отталкивать меня, выкрикивая антиамериканские и, как ни странно, антиобамовские оскорбления в мой адрес. Меня отбросили и вернули в поток огромной протестующей толпы.
Почти сразу же я почувствовала руки на своем теле. Мужчины наседали со всех сторон, они были так близко ко мне, что было трудно дышать, и все же кто-то с силой дергал мой ранец. Мне удалось удержать его, хотя моя куртка была разорвана. Пуговицы расстегнулись, шарф на шее был вырван, и я вдруг пожалела, что выбрала топ с низким вырезом.
— Американка! — услышала я чей-то крик.
— Твое тело позорно! — крикнул мужчина, толкнувший меня. — Зачем ты сюда пришла?
Он схватил меня за грудь и потянул за переднюю часть моей майки. Я закричала, когда он грубо натянул зеленую ткань, пока она не оказалась ниже лифчика. Мужчина помоложе отпихнул нападавшего в сторону и тут же потянул за лифчик. Чьи-то руки обхватили меня сзади, забрались в мои шорты и попытались стянуть их вниз.
— Прекратите! — Я закричала и попыталась достать свой перцовый баллончик. Он был вырван из моих рук в тот момент, когда я достала его из кармана. Руки в моих шортах грубо скользнули под мои бедра, пальцы впились в мою пизду через ткань трусиков. Я застонала, когда другой мужчина схватил меня и начал тащить. С меня сорвали лифчик и потащили в темную, давящую толпу. Я попыталась прикрыться, но мои руки были оттянуты назад. Я видела лица мужчин, окружавших меня, которые теперь смотрели на меня. Кричали на арабском. Некоторые были сердиты. Некоторые смеялись.
Несколько пар рук начали хвататься за мою обнаженную грудь. Они боролись за мои розовые соски и тянули их, как будто они были резиновыми. Я закричала от боли. Руку в моих шортах оттолкнули, и я почувствовала, что они спускают их по бедрам.
— Нет! Стойте! Нет, я репортер... я... — Меня заставила замолчать мужская рука, засунувшая пальцы мне в рот. Он двигал тремя жесткими пальцами, словно трахал мой рот. Он заткнул мне рот, словно кляпом, и дернул мою голову. В тот же момент с меня наконец-то спустили шорты. Пальцы тут же начали ласкать мою задницу и пизду. Одна рука скользнула в трусики. Другая больно растягивала их сзади, плотно прижимая к моей пизде. Я плакала и задыхалась от пальцев во рту.
Болезненное стягивание трусиков достигло кульминации с резкой болью и их разрывом. Мужчины, теснившиеся вокруг меня, дико закричали, а один из них, лысеющий мужчина в футбольной майке, с триумфом поднял трусики вверх. Кто-то выхватил их у него из рук.
Нападки на меня усилились. Они сжимали мои груди так сильно, что я взвыла от боли, и продолжали щипать и грубо терзать мои соски. Хуже всего были пальцы, нападавшие на меня ниже пояса. Они открывали мою щель и вводили в мою пизду пальцы, по одному и по двое человек зараз. Иногда трое мужчин боролись за то, чтобы засунуть в меня пальцы, болезненно растягивая меня в процессе. Другие мужчины открывали мою задницу, раздвигали ягодицы и больно тыкались в мою сжатую заднюю дырочку. Было облегчением, когда один из мужчин, наконец, просунул два пальца в мой анус.
Почти облегчением было и то, что началась стрельба. Я не думаю, что она была направлена на нас, но она послала волну паники через толпу. Я обмякла в толпе окружавших меня мужчин. Я была практически обнажена, на мне остался рюкзак и майка, порванная и висящая на бретельках. Я почувствовала, как их твердые члены упираются в меня, а
Правда или действие папочка 