утра до обеда я работал в нашей автоколонне, подсобником. Приезжала, очередной раз, Лида, и приезд ее кончился для меня изрядными приключениями, хотя и не с ней самой. А параллельно я крутил нечто, отдаленно напоминающее роман, с Катькой из соседнего дома.
Ничего хорошего из того романа не вышло. Полтора месяца ходил за девкой, а дальше обжиманий на лавочке дело так и не пошло. То ли не доросла она еще тогда, то ли мне опыта не хватило, но вела себя девчонка вполне по-христиански: любовь, тем более плотская – бесовщина, голой можно быть только в бане, а все мужики, похоже – сволочи по определению. Кончилась эта любовь, как и должна была кончиться: на очередное Катькино «Ну Сережа, ну хватит!» в ответ на мою попытку, во время бурных поцелуев за кустами, на лавочке, залезть под Катькину юбку, я ответил: «Да пошла ты!», и любовь умерла. Хотя девчонка, вообще-то, была неплохая, и, будь мы постарше – кто его знает, как бы жизнь у нас обернулась...
Ирина шутливо шлепнула мужа по руке, лежащей на животе Риты, и Сергей испуганно сказал: «Ой, отвлекся»! Хихикнул и, поглядев на зашевелившегося Толю, - тот, передвинув руку Сергея под грудь Риты, улегся головой на живот жены, немного поелозил, устраиваясь, и задумчиво почесал у себя под яйцами, - продолжил:
- Ну, лето кончилось, пришло первое сентября, и мне стало не до полуночных гулек. Так что дома я теперь был, как штык, самое позднее в восемь. Опять появились новые впечатления: мама с дядей Колей, встречаясь раз в неделю, а то и реже, но уже достаточно давно, становились все изобретательнее, при этом обращая на меня, «спящего» рядом, все меньше и меньше внимания. Так что дрочить мне было на что, даже и своих летних приключений не вспоминая.
Где-то во второй половине октября дядя Коля, придя к нам в очередной раз, обставив все весьма торжественно и загадочно, передал мне приглашение на день рождения дочек, долженствующий иметь место у них дома в следующую субботу. Естественно, я был удивлен, - чего это Верка с Леркой обо мне вдруг вспомнили, - и, поначалу, даже начал отнекиваться. Но они с мамой, объединившись, быстро пресекли мои попытки.
А дальше вечер пошел по уже немного поднадоевшему мне к тем порам сценарию: в полдесятого я, вместо того, чтобы поваляться часок с книжкой, улегся «спать», спустя некоторое время повернулся, увидел, как дядя Коля имеет стоящую на четвереньках маму сзади. И вдруг ярко, как при свете фотовспышки, увидел на месте дяди Коли – себя, а на мамином месте - Лерку. Или Верку? Пока не заговорит, не повернется, и не разобрать... Следом почувствовал, будто мой, до этого стоящий вполсилы, член обнимает пещерка Лерки (или Верки?), и вынужден был отвернуться к стене, побоявшись, что сейчас взорвусь от возбуждения.
Летние видения не отвязывались: до назначенной даты оставалась еще неделя, и за всю эту неделю, развлекаясь с собой, я ни разу не вспомнил маму с дядей Колей.
Не знаю, что это было. То ли с другого конца не такого уж маленького города донеслись до меня призывные женские флюиды близняшек, то ли они же передались мне через несколько таинственный и веселый вид их папы, передававшего приглашение, то ли просто подошел срок. Но мне захотелось того, чего ни разу не хотелось за все время, прошедшее с того памятного, сумасшедшего дня: может быть, даже не столько отыметь сестренок, а просто увидеть их, прижать к себе, приласкать. Чаще всего мне вспоминался тот момент нашей игры, когда, успокоенные, мы тихо лежали
История Алёны. Часть 2 