«Дядя Коля». Я оглянулся с сожалением на палатку, - из-под сбитого покрывала виднелись Леркины изящные ступни, - и пошел встречать.
У самого берега Николай Абрамович вышел из лодки в воду, руками подтолкнув резинку ко мне. Ухватив ее за нос, я поднял на него опущенные до этого глаза: мужчина присмотрелся ко мне внимательно и усмехнулся.
Выйдя на берег, он сразу же тихонько подошел к палатке, сунул голову внутрь, некоторое время приглядывался к спящим дочкам, потом, уже вытащив голову наружу, демонстративно принюхался. Я стоял чуть ли не по стойке «смирно», со страхом ожидая приговора, прекрасно понимая, что все следы нашей ночной «оргии» налицо.
Обернувшись ко мне, дядя Коля картинно свел брови и сделал шаг в моем направлении, протянул руку и... вдруг, совершенно по-отцовски, прижал меня к груди. Отодвинул на вытянутые руки, заглянул в глаза:
- Сергей, ты мне только вот что скажи: девочки довольны остались?
- Д-д-да...
- Точно?
Я успокоился.
- Дядь Коль... Они того... еще хотели... пока не заснули сами...
Николай Абрамович тихонько, чтобы не разбудить девчонок, рассмеялся:
- Вот! Вот это для мужика самое главное: чтобы баба, один раз тебя попробовав, тут же еще захотела.
И, отпустив руки, дружески ткнул меня кулаком в бок:
- Не журись. У иудеев секс – святое право женщины, в этом деле как она решит, так и будет. А они, - он кивнул на палатку, - по моей линии все же хоть на четверть, а иудейки.
Улыбнулся еще шире:
- Хотя я сомневаюсь, что будь здесь раввин, он бы нас одобрил целиком и полностью. Ну и черт с ним, с пейсатым. Пошли, Серега, лодку разбирать.
И, уже доставая из лодки рюкзак, еще раз посмотрел на меня внимательно и добавил:
- Попы здесь, Серега, ни при чем, не их дело по постелям лазить... Просто я понял, что у девок уже между ног чешется так, что все равно в ближайшее время с кем-нибудь почешут капитально. И решил, что лучше не мешать, а создать человеческие условия. А то где-нибудь под забором да по пьянке...
Я вопросительно глянул на него. И он опять улыбнулся:
- А тебя они сами выбрали. И, наверное, чтобы женихов не делить, на первый раз одного. Управился?
Я гордо выпятил грудь:
- Вроде!
- Детей не будет?
Я чуть сник:
- Говорят – нет...
Дядя Коля хмыкнул:
- Ну, им виднее... Они у меня по этой части просвещенные... Ладно, давай завтрак готовить, а потом поднимем... этих...
Он со смехом кивнул в сторону палатки, и мы занялись делом.
- Уф-ф-ф-ф... все, отчитался! Язык болит, - Сергей шумно выдохнул и жалобно посмотрел на женщин.
Ирина с Ритой переглянулись, кивнули друг другу и, дружно встав на колени, в четыре руки стянули с Сергея трусы. Облизнулись, развязали фартуки и дружно отдали их лежавшему на боку в ногах Сергея Толе. Тот, засмеявшись, закинул их в кухню, сказал: «Ну, не халтурьте!», женщины кивнули, хихикнули и склонились к чуть привставшему члену.
Через некоторое время Толя задумчиво почесал яйца сквозь трусы. Картинка была перед ним достаточно заманчивая: посередине – ноги Сергея, немножко подергивающиеся от удовольствия: слева от них, попой в сантиметрах от его бедер, стоит на четвереньках Ирина, справа, чуть подальше, перед его лицом, сидит на коленях Рита. Между ними небольшая щель, в нее хорошо видно, что основание Серегиного члена укреплено, как в фундаменте, в Ритиной ладони, а мокрый от слюны ствол то наполовину скрывается в ее же рту, то почти полностью появляется на свету. Ирина, опираясь на одну руку, с улыбкой наблюдая в упор за игрой подруги, другой ласкает яйца мужа. Сам Сергей, полусидящий на подушках с
Жанна Николаевна. Дорога из учителей, в шлюшки. 