Пятидесятые годы прошлого века, райцентр в Сибири. Выходной у двух пар молодых, бездетных еще врачей.
...Ужинали поначалу в молчании, только улыбчиво, чуть смущенно переглядываясь, да обмениваясь самыми необходимыми репликами.
Через некоторое время Ирина, прикрытая спереди фартуком, уронила вилку под стол и полезла доставать ее, выставив общественности выше столешницы аппетитную голую попку. Сергей не удержался и, потянувшись через стол, пощекотал ей самый верх щелки между ягодицами, там, где был заметный в ярком свете висящей на потолке стосвечовой ламы золотистый пушок. Ирина довольно ойкнула, высунувшись, посмотрела на мужа с улыбкой:
- Сереж... что-то у тебя вид какой-то... Ошалевший, а?
Сергей чуть смутился:
- Да, ребят, знаете... ощущение, как будто второй раз целки лишился.
Народ дружно засмеялся. И немедленно пристал к Сергею с вопросом: а как оно первый-то раз было?
- Да как... вон, Ирка знает, как...
Рита, подначивая, изумленно переспросила:
- Сере-е-е-ежа... Это что ж, ты до самого института, пока с Иришкой не спознался, ни разу с женщиной не был? Вот уж про тебя не подумала бы...
- Ну, не то, чтобы совсем... Были случаи... - деланно заскромничал Сергей. - Ирке я рассказывал...
- Ага, в коечке, шепотом на ушко. Чтоб, не дай бог, соседи не услышали, - засмеялась Рита. - Ну, Сереж... Нам тоже интересно!
Сергей чуть помолчал, потом, подняв глаза, вздохнул.
- Ладно, чего там...
- Ага, все свои, - поддержала его Рита. Поглядела куда-то вниз, туда, где, скрытое от нее столом, было Сергеево причинное место, плотоядно облизнулась и добавила: - Теперь уж - без сомнения!
Толя ткнул жену кулаком в бок, Ирина, посмотрев на мужа прищуренным глазом, кивнула, и Сергей, еще раз вздохнув, сдался:
- Ну, слушайте....
Уселся поудобнее.
- Мы с матерью в коммуналке жили. Три семьи, - тут Рита с Толей дружно кивнули: хорошая квартира, всего три семьи, они-то после института поначалу жили в бараке на тридцать комнат, и ничего, нормально. - Столько же комнат, все почти одинаковые, метров по десять-двенадцать, ванная, хотя какая ванная – так, душ с колонкой газовой, ну и туалет с кухней. Мать у меня, ну, вы знаете, санврач, тогда в облСЭС работала замом главврача, и все время по области моталась. И соседи такие же – две пары бездетных, одни, Женя с Шурой, лет двадцати пяти, вторые, тетя Света с дядей Ваней, маминого примерно возраста. Женя с Шурой геологи, дома только с ноября по апрель, хотя Женя и зимой куда-то все время ездил, тетя Света с дядей Ваней тоже целыми днями на работе. Так что присматривать за мной было особо некому, а потому я лет с десяти дома сам хозяйствовал по нескольку дней, когда и по неделе, с понедельника по субботу, пока мама из командировки не вернется.
Ну, вот. Жили - не тужили, дружно, хорошо, хоть иногда и не без ругани. Мать и сейчас там живет, правда, на подселении только Женя с Шурой остались, у них сейчас две комнаты, у мамы одна, наша, так и есть... В тот год я как раз седьмой класс закончил, экзамены сдал. Июль был, каникулы, позднее, солнечное утро, и жарко уже, за тридцать. Мать на работе, а я, проснувшись, ленюсь: валяюсь в комнате, с книжкой, по жаркому делу в одних трусах. В доме никого, только у тети Светы родственница приехала, тетя Лида, уже дня два живет. Женщина лет тридцати пяти, такая... Не худая, не толстая, но гладкая вся, аппетитная. И на лицо не страшная. Меня как в коридоре встретит – улыбается как-то интересно. Это я сейчас понимаю, что у женщин за интерес, когда они так улыбаются, а
Повидали друга и его родителей 