мы встретились в следующий раз, я сказала ему, что у нас с ней была близость — я не сообщил ему никаких подробностей, - чтобы он мог рассказать мне, какой я больной урод, и никогда больше меня не видеть. Только он этого не сделал. Он спросил, люблю ли я ее, предпочитаю ли я ее ему. Я сказал ему "нет" и что я сделал это только для того, чтобы сохранить свою работу. И все, что он сказал, это то, что если я захочу уволиться, чтобы мне не пришлось этого делать, чтобы сохранить свою работу, он будет поддерживать меня, пока мы не поженимся.
Часть меня хотела ударить его — он не должен был быть таким понимающим! — но остальная часть меня знала, какой невероятный мужчина у меня был. Проблема была в том, что я знаю, что не хотел останавливаться, но я должен был. Итак, на следующий день я пошла к мисс Риттер и сказала ей, что выхожу замуж и мне придется прекратить свои уроки. Она не казалась сердитой, просто немного разочарованной. Она сказала: "Итак, ты предпочел жизнь, полную домашней работы и вынашивания щенков, жизни уважаемой наездницы. Я желаю тебе удачи; у тебя огромный потенциал, который, боюсь, будет растрачен впустую на мужчину. Если ты когда-нибудь передумаешь, я буду рада возобновить наши уроки.
Она была вежлива и официальна все остальное время, пока я там работала, но она не проводила со мной больше времени, чем это было необходимо. Как только я приняла это решение, то поклялась себе, что никогда больше не буду такой извращенкой. Итак, я занималась любовью, чтобы рожать детей и удовлетворять потребности моего мужа. Но не для себя — это была бы слишком опасная дверь, чтобы снова ее открыть, чтобы чувствовать себя так хорошо. Я никогда не пользовалась игрушками и не просила Тима целовать меня там, внизу, потому что у меня это ассоциируется с вещами, которые я раньше делала. Вещи, которые были неправильными. Но сейчас мне кажется, что мне все труднее быть правым. Я имею в виду, показывать себя незнакомым мужчинам и свои мечты, Натали! Они не уходят в моих снах, и мне становится все хуже!
Натали взяла стопку салфеток и задумчиво покрутила их.
— Эти вещи не были неправильными. Ты человек, и тебе было любопытно. Звучит так, будто ты все еще являешься и тем, и другим, и слава Богу за это.
— Натали, я извращенка! Я психически больна!
— Если ты извращенка, то и я тоже, и Адам тоже, и я готова предположить, что Тим тоже. У всех нас есть вещи, которые возбуждают нас в сексуальном плане. Если никто не пострадает, то чем это плохо? Я повторю это еще раз, ты не психически больна.
— Конечно, это именно так! У меня был секс с женщиной! Ты должна признать, что это отвратительно!
— Нет, я не знаю. Послушай, если я...
Звук хлопнувшей входной двери возвестил о возвращении Тайлера.
— Мам, ты оставила что-нибудь с обеда? У мамы Мэтти было суфле из шпината...
Подросток резко остановился в дверях, увидев, что его мать и тетя поспешно упаковывали картонную коробку.
— О, привет, тетя Гвен, все в порядке?
— Все прекрасно, - шмыгнула она носом. - Просто смотрю на некоторые вещи, которые пробудили старые воспоминания.
Подросток был потрясен, увидев, что его тетя плачет — он никогда не видел, чтобы она вообще проявляла много эмоций, — но он решил, что его мать прекрасно справляется с этим без его помощи.
— Я должна накормить этот бездонный рот, а потом приступить к работе, - объявила
Мышка. Книга 2. Глава 2 