и нежный оргазм от её языка прервал и это моё словесное сопротивление. Битый час Алёна не отпускала меня. Хватала меня за ноги, зарывалась в мою промежность всем лицом. От этого всё там было мокрым: "девочка", бедра, попка, постель подо мной и всё лицо Алёны. Пальцы её уже давно нашли дорогу в мой анус, уже далеко не такой девственный как летом. Он легко принял её тонкие скрученные пальчики, которыми она нанизывала меня, облизывая кругами всю щелку. Иногда она сгибала их внутри, задевая особо чувствительные точки заставляя меня выгибаться всем телом вслед за её движениями. Всё это было в новинку, остро и нестерпимо чувственно! Все же ласки партнера были куда богаче по ощущениям, чем собственные.
Колени мои лихорадочно дрожали. Чтобы унять их неконтролируемое подергивание, мне пришлось удерживать их руками, подтянув колени к груди. Зад мой при этом приподнялся, "девочка" раскрылась и выпятилась, и стало видно, как язык подруги порхает над моей "девочкой". Так одними поцелуями она довела меня до полнейшего изнеможения. Под конец удовольствие слилось в сплошную постоянную судорогу, и хватало единственного нового прикосновения, к клитору ли, к раскрытым набухшим половым губам, или беззастенчивого проникновения в попочку, чтобы последовал очередной приступ наслаждения. Кажется, в какой-то момент я даже лишилась чувств. С трудом вырвавшись, я запросила пощады. Свернувшись клубком на боку, я содрогалась еще добрых полчаса, всё никак не в силах успокоится.
Алёна, раскрасневшаяся и восторженная легла рядом, гладила меня и нашептывала приятности. Второй рукой, как оказалось, она задумчиво и неторопливо ласкала себя. Немного успокоившись и увидев, как она тискает свою промежность в тщетной попытке унять желание, в благодарность за всё доставленное удовольствие, мне захотелось сделать для неё тоже что-нибудь приятное.
Сначала я благодарно и жадно целовала её в губы, встречаясь языком с её языком. Я сильно открывала рот, слюнявилась, неумело хватая её губы. Она со смехом поправляла. Потом, как могла, облизала её небольшую грудь, тоже под чутким руководством. Соски ее был маленькими, гладкими, бледно-розовыми, они твердели под моими губами малюсенькими почти детскими пупырышками. Потом я набралась смелости и спустилась к её белому плоскому животу, мелко покрывая его поцелуями. Вот оно, благоухающее девичье лоно! Наконец-то я увидела его в упор! Розовая щель складок между больших половых губ, покрытых пушком и торчащий над всем этим большой бугорок, накрытый капюшоном складки. Из влажной вульвы ручеек влаги плавно стекает в темнеющее углубление попки.
Я захотела засосать это бугорок. Тем более он был такой большой и мои губы охватывали его упругую головку, ощущая его твердость. Наверно это было неумело или через чур сильно, потому что Алёна вздрогнула, отстранилась и прошептала: "чуть нежнее", взяла мою голову в руки стала ею водить по своей вульве, останавливая мой ищущий язык там, где ей было нужно. Так она продемонстрировала мне свои чувственные местечки. Помимо клитора это был вход во влагалище и мягкое возвышение чуть выше его. Там мой язык болтался в пустоте её ямки, как в чашке с нектаром, хлюпая и задевая только стенки, от чего Алёна стонала и двигала попкой мне навстречу. Я казалась себе похожею на кошку, которая лакает из блюдца.
Она попросила вставить её пальчик в попку. Аккуратная, белая попка её оказалась внутри куда свободнее чем моя, эластичное её кольцо, жадно сокращаясь, с легкостью пропустило сначала один, а потом и два моих пальца. И им там было совсем не так тесно, как моему одному - во мне. Я двигала ими в такт движениям языка, ощущая внутри нежные стенки и упругие внутренности. Влага текла
Кукловод. Крымский фронт. Часть 7 