Рядом со мной разместился рослый светловолосый парень, с легким пушком под носом - Женька. Выше и крупнее меня, он старательно и подчеркнуто делал вид, что я его не интересую.
Мальчики услужливо оставляли меня одну в палатке для того, чтобы я могла переодеться, или первой улечься спать. Пять дней мы провели в этой платке! Не имея возможности уединиться я буквально изнывала от желания, а палатка была наполнена мужским запахом и молодыми телами, одно из которых лежало буквально под боком. Не только лежало, но и вздыхало и иногда случайно тыкалось в меня во сне. Засыпание сопровождалось ураганом жарких фантазий, от которых ломило и ныло внизу живота.
В моих мечтах я забиралась руками в соседний спальник, трогала гладкие бока и спину мальчика, мяла его нежные упругие и мускулистые булочки ягодиц и пробиралась по плоскому животу к нему в трусы. Где мне представлялся плотный от возбуждения массивный член с гладкой налитой головкой, который подрагивал в моих руках. В грёзах я не только мяла это чудо природы, но и облизывала и брала в рот эту крупную мужскую головку, и та массировала моё нёбо, а я в этот момент массировала себя. Сон не уточнял как это было возможно в присутствии целой палатки свидетелей.
От таких снов ночью у меня всё там намокало, низ живота саднил и болел, я просыпалась, пламенея желанием, ворочалась, борясь с соблазном запустить себе руку в намокшие трусики и немедленно кончить несколько раз. Но я прекрасно понимала, что сделать это тихо и беззвучно для меня в таком состоянии будет немыслимо. Да и было жгуче стыдно представлять, что меня за этим могут застукать пацаны.
Совершенно разбитая утром я забывалась в активной деятельности. Женька, кажется, тоже отмечал наличие под своим боком девушки по ночам, и по утрам выглядел тоже хмурым и не выспавшимся.
Я отчаянно искала выход своей сексуальной энергии. Бесконечные хлопоты по лагерю и занятия на местности хорошо отвлекали меня, помогали забыть о моей сексуальной озабоченности. Но как только я останавливалась, все мои «грешные» мысли возвращались.
В один из вечеров, когда мы разыгрывали сценку на открытой сцене лагеря, я ждала свой выход за кулисами. Стояла в простенке, в темноте, наряженная в подобие сценического костюма, который мы на коленке соорудили. И снова мои мысли стали крутиться вокруг мальчиков и секса. И тут, осознав, что на минуту осталась совершенно одна, почти непроизвольно моя рука поползла под резинку трико, пробралась пальцами по шершавым волосам лобка и спустилась к изнывающей от желания «девочке». Она так ждала этого! Мягкие губы пустили палец внутрь, и он забарахтался в моей горячей влаге. Клитор получил необходимую ласку и вернул мне долгожданное облегчение. За считанные минуты я лихорадочно кончила несколько раз, привалившись к стене и с трудом удерживаясь на ногах!
Расплата была жестокой: ноги мои не стояли, всю меня трясло и свой выход я практически провалила, запинаясь и путая слова. Стыдоба! Пришлось жаловаться недоумевающими ребятам на тепловой удар. Зато в душе я была совершенно довольна, а внизу живота у меня хоть ненадолго установилось блаженное и долгожданное удовлетворение и легкость.
Наши сборы подходили к концу. И как это часто бывает, в последние дни все стремились решить свои сердечные вопросы, использовать последнюю возможность сказать или сделать что-то, что хотели уже давно, но всё откладывали, медлили. Вот и Женька в последний вечер всё же решился.
Не успели мы в палатке толкаясь и шутя, улечься и затихнуть, как я к своей дикой радости почувствовала на своей талии осторожную Женькину руку. Я лежала к нему
Первая любовь 