Эксперименты приводили меня на чердак в школе, в лаборантскую кабинета химии, в полутемный подвал. Я кончала, закрывшись в кабинетах, оставаясь дежурной, и, даже в раздевалке, среди одежды. Последнее было особенно волнительно и пикантно тем, что меня реально могли застукать, ведь кругом бегали и ходили люди. Я присаживалась на корточки, запустив руку в трусы и, глядя во все глаза перед собой, обмирая от страха и предвкушения, пугливо и быстро теребила "девочку" рукой, представляя себя застигнутой на "месте преступления" старшими ребятами. И тут же кончала, падая на колени, содрогаясь всем телом.
Наскоро облизав сладкие пахучие мною пальцы, я могла теперь продержаться до дома, не отдавшись первому встречному в подворотне (мысли о внезапном насильственном сексе с незнакомцем роились у меня тогда в голове). Я вглядывалась в прохожих и придумывала на понравившихся целые истории. "Вот прошел высокий молодой мужчина, интересно было бы почувствовать его пальцы на себе", "вот навстречу идет девушка – как она целуется?". Уже по дороге домой я снова заводила себя до исступления.
Наша квартира тогда была маленькой, часто мать бывала днём дома, и возможности остаться там наедине со своими жгучими желаниями было у меня не часто. Поэтому я проезжала свой этаж на лифте, выходила на последнем, девятом. Там была лестница на чердак, вполне уединенное место. Я ставила свой рюкзак, садилась на ступеньки и, прислонялась к стене. Чутко, прислушиваясь к шуму в подъезде, я просовывала руку под рейтузы и трусики и могла с перерывами длительно и неспешно ласкать себя, представляя жаркие ласки с понравившимися людьми, придумывая новые пикантные сцены или также заново переживать свой первый опыт с Алёной.
Уставшая, но довольная я приходила домой и забывалась дневным сном. Потом мне удавалось заниматься обычными делами, но вечером снова мечтала уединится, или, на крайний случай, забраться в ванну. Однако вечер был самым неудобным для этого временем. И я ждала отхода ко сну, когда могла, наконец, вернуться к своим экспериментам.
Новые знания позволили мне предположить почему моя дорогая мамочка, яркая и активная женщина, могла принимать ванну часами. Вычитав где-то, я попробовала ласкать себя струёй воды из душа. Вода ударяла сильно, безжалостно, выворачивая мою вульву, остро пытая клитор. Пять-шесть оргазмов под такой струей и мне приходилось потом долго ходить на ватных ногах, унимая глупую улыбку и придавая лицу осмысленное выражение. Теперь у нас c мамой была конкуренция за душевую комнату.
Жизнь моя превратилась в поток удовольствия. Но сколько я не заливала этот пожар, чем больше разрядок ко мне приходило, тем сильнее мне хотелось их снова. Также мне хотелось делится этой информацией с другими девочками, почувствовать настоящее сексуальное общение, хотя бы как с сестрой. Ведь Алёна была далеко, на другом конце города. Я страстно желала вернуть те минуты общения с кем-то, потрогать другое влагалище, запустить руку между ягодиц, нащупать девичий клитор... Ммм... Это была одна из любимых фантазий долгими ночами. Моя "озабоченность" тут же изменила мой взгляд на ровесников. Я не стала меньше интересоваться мальчиками, но стала куда больше интересоваться девочками.
К сожалению, у меня не было по-настоящему близких отношений с кем-либо в тот период. И все мои попытки провоцировать подруг на всякие пошлые разговоры и откровения не помогли найти кого-то, кто ответил бы взаимным влечением или заинтересованностью. Да и сильно «предлагаться» я стыдилась: все-таки "хорошая девочка", гордость класса, отличница и "моральный" авторитет. Родители воспитывали меня скромной и целомудренной. Девственность, один брак на всю жизнь и всё такое. Эти строгие моральные принципы на фоне того, что я вытворяла, делали меня
Туфли на шпильках 