я почувствовал, что ее киска начала сжиматься, то тоже кончил, изливая потоки спермы внутрь нее каждый раз, когда ее влагалище трепетало.
Я замедлился, опустив весь свой вес обратно на мои колени, но я не остановился. Шэрон крепко поставила ноги, на покрытый спальным мешком пол палатки. Я вошел в нее сильно, но не резко. Как только она оправилась от первого кульминационного момента, она начала работать над новым.
Я немного ускорился, с большей отдачей вгоняя член вглубь, и она ответила мне, приподнимая свою киску, чтобы вобрать в себя все больше и больше моего стояка. Еще через несколько минут, мы снова стали долбить друг друга, набирая высоту для очередного кульминационного момента.
Когда мы закончили, Шэрон устало натянула верхний угол своего спальника на нас двоих, и мы прижались друг к другу, ее дыхание согревало мою грудь, а я вдыхал аромат ее волос.
Ближе к рассвету, Шэрон разбудила меня, сидя на мне верхом и тихонько поскуливая, изо всех сил стараясь не шуметь. Когда мы оба кончили, она выгнулась вперед на моем теле, и так мы снова заснули.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Сегодня нам придется спать в твоем спальном мешке, пока мой немного проветрится, — с озорной усмешкой, сказала мне Шэрон на следующее утро.
— Но мой просто немного больше, чем обычный односпальный мешок... он не большой двуспальный, как твой, — возразил я.
— И что...? — хихикнула она в ответ.
Я понял - мы же не проводили ночи, извиваясь, пытаясь отстраниться друг от друга, когда спали. И если бы я мог избежать этого, я бы тоже не хотел лежать в большом мокром пятне. Ее мешок действительно нуждался в проветривании - очень, очень нуждался.
Это был не единственный спальный мешок в лагере, который нуждался в проветривании в то утро. Мы с Шэрон не обращали внимания, но, очевидно, все остальные пары в лагере, тоже много раз подтверждали свою человечность и дальнейшее существование, перед лицом смертельной опасности. Мы все немного устали, но чувствовали себя прекрасно. Все улыбались друг другу.
Мы нагрели воду из ручья в двух алюминиевых котелках - они вмещали не больше четырех литров каждый - смешали кипяток с прохладной водой, а затем сделали все возможное, чтобы смыть с себя последствия вчерашнего вечера. С этого началась практика, которой мы придерживались все последующие дни - поддерживать чистоту, насколько это было возможно в тех обстоятельствах, в которых мы оказались. Очень помогло мыло, которое мы нашли в пакете, лежавшем на заднем сиденье в самолете. Приведение себя в порядок, стоило нам нескольких часов, но оно того стоило.
С мытья себя, начался и другой обычай. Мы не обращали внимания на обычные правила скромности. Во-первых, живя в такой тесноте, скромничать было невыгодно. Во-вторых, мы бы не пережили нападение медведя и не собирались переживать. Мы вырыли ямы для наших отходов, и всякий раз, когда кому-то нужно было воспользоваться "удобствами", кто-то другой должен был стоять на страже. По крайней мере, мы считали это необходимым и не считали нужным обсуждать этот вопрос.
Скромность получила еще один удар, когда стало очевидно, что мы будем раздеваться каждую ночь, готовясь ко сну. Никто не хотел спать в той же одежде, в которой мы потели весь день, если можно было этого избежать. Раздеваться каждую ночь означало, что на следующее утро мы вставали без одежды, а затем надевали "свежие" рубашки и штаны при свете дня, вне палаток.
Все палатки были низкого силуэта, легкие туристические палатки, в них едва хватало места для двух лежащих людей - не было места для головы, чтобы переодеться внутри, поэтому мы переодевались
Кусочек из жизни 