— Её... ноги... бёдра и ягодицы просто сводят с ума. — Смолкнув на пару секунд, снова сжав на мгновение бёдра, я ощутил боковым зрением на себе неослабевающий взгляд Судзумии. — М-мне... д-даже хотелось порой, — признался я неожиданно для себя, — коснуться их. Коснуться или... ил-ли поцеловать.
— Фу, как это пошло, — фыркнула Харухи, явно ничуть не сопереживая моему желанию сгореть заживо до мельчайшего атома. — Сказал бы уж просто «Мечтаю отлизать каждый пальчик на сладких ножках Микурочки».
Меня как ошпарило.
Харухи, недовольно наклонив голову, потянулась рукою в карман и извлекла оттуда телефон.
— Надо, я думаю, позвонить ей и вызвать её прямо сюда, — погрозила она мобильником в воздух. — Ей лучше знать, какие фантазии о талисмане команды у одного из её участников.
Рука моя сама собой вскинулась по направлению к собеседнице.
— Эй. — Возражение вылетело почти на рефлексе. — Не надо...
Харухи ехидно нахмурилась, теребя телефон.
— Так чего тебе хочется при взгляде на этот снимок? Ты не признался вслух.
Я перевёл взгляд на экран.
«Сука».
— Я, — прозвучало это до необыкновенности тихо, — м-мечтаю... отли...
На следующем слове голос мой почти смолк, я сглотнул слюну и облизал пересохшие губы.
— Повтори, — насупилась ещё сильнее Харухи.
На неё разозлившись — и отчего-то едва ли не втрое сильней на себя? — я решил сменить стилистику выражений.
— Я, — теперь голос мой стал слегка чётче, — м-мечтаю... коснуться губами... божественных ног Асахины-сан. — Лицо моё запылало огнём. Что за бред я несу? Эти слова по факту не лучше ей продиктованных. — Провести кончиком языка... по... каждому обворожительному и неповторимому её пальчику.
Тяжело задышав, я кинул исподлобья взгляд на Судзумию — «Ну что, съела?». Та лишь просто рассмеялась мелким катящимся тальком, прикрыв рот ладошкой.
— Ну, так тоже можно.
Зубы мои стиснулись, чуть не прикусив изнутри щёки. Мне стало ясно, что я продолжаю играть по её указке, словно следуя по маршруту, прочерченному некоей сторонней силой.
Уж не начала ли эта заноза снова играть с самою природой действительности? На миг мне стало искренне жаль трёхцветного кота Сямисена, я ощутил себя чуть ли не собратом его по несчастью.
— Перелистни снимок, — велела Харухи мягко.
Голос её звучал уже не особо сердито, я решил повиноваться, не дожидаясь новых угроз. В конце концов, если я нахожусь в безумном эротическом сне потерявшей тормоза одноклассницы, есть ли у меня выбор?
Клавиша «вправо».
Я моргнул.
Кадр этот я не ожидал тут увидеть, вроде бы давно выученная мной их последовательность была совершенно другой. Отведя взор не без усилия от испуганной Микуру-тян в эротических чулочках с задранной неприлично юбочкой, через силу салютующей пальцами зрителям, я покосился с недоумением на Судзумию.
— Внезапно? — Хихикнув, она показала язык. — Я поставила сортировку снимков «по размеру файла», чтобы порядок их был для тебя неожиданным. Как тебе эта жаркая фотка?
— Н-ну...
Мне не очень-то хотелось делиться верными сведениями. Вдруг мне стало казаться, что я и без этого растрепал уже чересчур многое.
— По правде говоря, мне её жалко.
— И не заводит? — Зубки Харухи белоснежно блеснули. — Ты вроде бы говорил, что тебе нравится представлять её унижаемой. Представлять заплаканной. Эй, это твои слова!
— Ну... — Взгляд мой невольно притягивался к фотке опять и опять. К тому закутку под юбкой, что был прикрыт левым бедром Асахины-сан, чуть приподнятым и тесно придвинутым к правому. — Д-да, но...
— Тебе бы хотелось, чтобы Микуру-тян на этом снимке раздвинула перед тобой ножки? — облизнув губы, метко предположила Судзумия. — Только честно, Кён.
Взор её снова стал пристальным, она улыбалась, агрессивно
Оральная семейка. Наказание 
webmaster@3iks.ru