мужчина начал работать пальцами плавными круговыми движениями.
Став свидетельницей откровенных сцен в квартире Сандры, Хелен обнаружила, что нахлынувшее возбуждение оказалось для нее даже слишком сильным.
— Я уже... почти... скоро..., — шептала она, ритмично работая бедрами, пока внутри нее стремительно нарастали экстатические ощущения.
— Давай... Ну же... Не сдерживайся, — призывал Бен, и его пальцы задвигались быстрее, лаская ее клитор, надавливая и дразня. Затем любовник наклонился вперед, чтобы куснуть один из ее сосков своими зубами. Удовольствие и боль, охватившие новую сотрудницу больницы, сразу же довели ее до экстаза, — ее бедра сильно сжали его пальцы, а тело задрожало от накатившего блаженства.
Хелен все еще подрагивала от оргазма, когда Бен встал, чтобы снять брюки. Бóльшая часть комнаты была погружена в кромешную тьму, и она смогла увидеть только темную тень у его паха. Когда же мужчина снова придвинулся к ней, показавшись в лучах света, падавших из открытого окна, она впервые увидела его мужское достоинство. Член был достаточно большим, чтобы не разочаровать ее, и очень твердым, упруго поднимаясь чуть вверх к его стройному животу.
Взяв ее за руки, мужчина приподнял ее на диване, и тогда она оказалась достаточно близко к его органу, чтобы увидеть на стержне округлые наросты. Они напомнили Хелен рельефные татуировки, которые она видела на фотографиях какого-то древнего африканского племени.
— Давай, потрогай его, — с улыбкой призвал Бен. Он опустился чуть ниже, пока его вздыбленный фаллос не оказался на одном уровне с ее лицом, и женщина смогла отчетливо разглядеть круглые бугорки под гладкой поверхностью кожи. — Со мной все в порядке, Хелен, — сказал он с усмешкой ошеломленной спутнице. — Я сделал это в Лос-Анджелесе, там такое в моде. Такой пирсинг менее демонстративен, чем ампалланг Джастина, но призван дарить такое же сильное наслаждение. — Когда же она в замешательстве нахмурилась, он добавил: — Под кожу члена помещаются крошечные серебряные шарики, чтобы усилить стимуляцию во время секса.
— Шарики? — эхом повторила Хелен, внезапно понимая, что ее возбуждает даже сам вид этой странной бугристой текстуры. Заинтригованная, она прикоснулась к гладким выпуклостям, нежно провела по ним кончиками пальцев, чувствуя, как шарики слегка шевелятся под натянутой кожей. За свою медицинскую карьеру ей приходилось видеть разные причудливые вещи, но такое — никогда. Ствол Бена был горячим и твердым, а крошечные металлические шарики — еще тверже, и она с нетерпением ждала, когда этот необычный мужской орган ворвется в нее. Ей не терпелось испытать необыкновенное ощущение от прохлады серебристых выпуклостей и контрастирующим с ними жаром твердой мужской плоти.
Когда Бен встал между ее бедер на колени, она задрожала от предвкушения, любовные соки просто заливали ее голодную киску. Подняв ее ноги, он положил их себе на плечи и посмотрел вниз на ее обнаженную киску. Взявшись за ягодицы, он притянул ее чуть ближе, — бархат дивана чуть царапнул нежную кожу ее спины.
Мужчина медленным, точным движением, вошел в нее набухшим навершием члена, и почти сразу Хелен почувствовала разницу в ощущениях. Она ощутила, как шарики дразняще прижались к внутренним стенкам любовного канала, и инстинктивно сжала мышцы, преодолевая восхитительную дрожь возбуждения, наполнявшую ее норку. Это было невероятно волнующе, — еще одна неизведанная грань удовольствия, когда ее опытный любовник, точно зная, что нужно делать, чтобы подарить ей наслаждение, начал двигаться плавными движениями, и по мере того, как он увеличивал темп своих толчков, его странно украшенный пирсингом ствол стимулировал внутри нее все чувствительные окончания.
Когда огонь внутри ее сокровищницы разгорелся до невообразимых размеров, Хелен издала всхлипывающий вскрик. Она была не в состоянии
Се ля ви 7 