его руки покрывали замысловатые татуировки, отчего патологоанатом напомнил Хелен байкеров, которых она видела в американских малобюджетных фильмах. Однако этим дело не ограничилось — Джастин также был активным любителем пирсинга. Одна его бровь была проколота серебряным кольцом, в носу виднелась серебряная заклепка, еще несколько серебряных колец украшали каждую мочку уха, а в языке торчал серебряный штифт, который был хорошо заметен, когда он разговаривал.
— Тебе понравится здесь работать, Хелен. — Вопреки своей внешности, четкая и правильная речь Джастина выдавала в нем выпускника серьёзного учебного заведения. Он являл собой настоящее противоречие во всех смыслах.
Весь ужин он подчеркнуто нарочито ласкал груди Сандры, водил пальцами по ее бедрам, прижимал ладонь к ее киске, а затем касался собственной выпуклой промежности. Гостья изо всех сил старалась не обращать внимания на подобное фривольное поведение, но, как ни странно, находила его довольно возбуждающим.
В отличие от хозяйки, Хелен в своем строгом черном брючном костюме выглядела очень элегантно. На Сандре же не было ничего, кроме короткого тонкого черного кружевного платья, которое едва прикрывало ее полную грудь, округлые бедра и гладко выбритую киску. Во время обеда один из ее твердых коричневых сосков запутался в ажурном плетении лифа и теперь постоянно выскакивал наружу, дразня гостей. Хозяйка точно знала, что происходит, но даже не пыталась прикрыться, — возможно, ее забавляла сама мысль, что это может смущать ее гостей.
Джастин улыбнулся, рассеянно подняв руку, чтобы поиграть с дерзкой маленькой торчащей пуговкой своей любовницы, когда гостья ответила:
— Уверена, что мне здесь понравится.
— Еще вина? — спросил Бен, на мгновение отвлекая на себя ее внимание.
— Да, пожалуйста.
Вино было очень вкусным, с приятным букетом и фруктовыми нотками, из-за чего Хелен выпила гораздо больше, чем следовало. Непринужденная, чувственная и чрезвычайно раскованная атмосфера вызвали у нее легкое головокружение и некоторую оторванность от реальности.
— Мы все здесь очень близки, — добавил патологоанатом, допивая свой бокал с вином.
— Да, Сандра мне уже говорила. — Когда его жилет распахнулся, она постаралась не смотреть на собеседника, — его соски медного цвета, окруженные небольшой курчавой порослью темных волос, были проткнуты у основания серебряными кольцами, с которых свисали тонкие серебряные цепочки, тянувшиеся вниз по его рельефному животу.
— Ну как вам? Отлично, не правда ли? — Сандра коснулась цепочки. — Это была моя идея, да, Джастин?
— Да, — подтвердил он, задумчиво глядя на свою новую коллегу. — Сандра рассказывала мне, что вы с ней были близки, когда были подростками.
— Да, какое-то время мы были подругами, — осторожно призналась Хелен.
— Ага, настолько близкими, что моя подружка сильно смутилась, когда нас в школе застукали голыми в одной постели, — вставила Сандра. — Когда учитель нас увидел, ее язык активно работал в моей киске.
— Вот как? — Усмехнулся Джастин. — Держу пари, тебе это понравилось, моя ненасытная маленькая сучка.
— Эээ... Я совсем не помню об этом, — натянуто произнесла покрасневшая гостья.
— А может быть, это Сандра засунула свой язык в твою норку? — Джастин снял жилет, чтобы собеседница еще лучше рассмотрела его необычные украшения. — Она очень любит лизать киски.
— Вообще-то, наша новая коллега не любит такое обсуждать, — вымолвила хозяйка с мягким, сексуальным смешком. Она провела пальцами по груди своего любовника, осторожно потянув за цепочки, затем дразняще провела ими по его крепкому животу. — Она предпочла бы забыть, что было в прошлом, но все-таки Хелен не настолько ханжа, чтобы долго это скрывать. — Женщина еще сильнее потянула за серебро, растягивая соски своего мужчины, пока тот не издал стон удовольствия.
Нелюбовь 