с кровати на пол и начинаю бегать по темной комнате со стоящим хуем наперевес в поисках требуемого.
— Теть Машь, а где смазка-то?..
— Ебс-тудей, как же ты меня достал сегодня... В тумбочке! У кровати!
Пизданув себе по рылу «фейспалмом», достаю смазку и лечу обратно на кровать, где меня дожидается мамкина сестричка и пока не уходит. Давлю из тюбика на пальцы прохладный гель и принимаюсь размазывать его по межъягодичной впадине, походя колупая указательным перстом заднюю дырку. И хоть я сильно увлечен процессом, но вдруг замечаю, что дверь в комнату приоткрыта, но еще тогда, когда я сношал Марию в голову, она была плотно затворена. Зуб даю! Сам видел! «Это что же получается?.. Выходит, мама в щелку палит?! Наблюдает за тем, что у нас тут происходит?! Вот же извращенка! Совсем ни стыда, ни совести нет! — негодую я про себя, шуруя пальцами в черном ходу горячо любимой тети. — Сначала она, значит, легла под меня, можно сказать... а теперь еще и любопытным глазом в щели моргает! Семейка Поебейкиных, чесслово! Не иначе ведь...»
— Да бляха же муха! — орет Мария, которой я уже пять минут автоматом шлифую анус, размышляя о грехопадении своей семьи. — Ты до послезавтра собрался меня мочалить?! Если ты сейчас же не примешься за дело, отвечаю — выкину тебя на улицу и никогда больше не дам! Идиот!
Пизданув еще один «фейспалм», я забираюсь наконец на кровать и пристраиваю красного богатыря к теткиной попе, на которую так долго покушался. И, решив, что пусть маман смотрит, если уж ей так нравится, торжественно провозглашаю на всю квартиру:
— Крепись, теть Маш! Сейчас я от твоей задницы оставлю одно мокрое место! Три дня ходить не сможешь!
— Ну-ну, — не верит в меня Мария.
— Баранки гну! — дразню я женщину и задвигаю ей лысого по самые помидоры, потому что теперь он скользит в тесных закромах, как мыло в мокром кулачке.
— Й-и-ых! — пыхтит тетка.
— Вот тебе и «йых»! — смеюсь я радостно и принимаюсь за дело, крепко схватившись за женские бедра.
Пытаюсь посмотреть вниз, чтобы увидеть, как болтяра снует в растянувшемся уже отверстии, но темно и я ни хрена не вижу. А то, что он растянулся — сомнений нет: во-первых, я это чувствую, во-вторых, его хозяйка мне больше не препятствует, а в-третьих, само отверстие видывало многое. Мне в объемной попе тети Маши комфортно. Получше, чем во влагалище. Последнее — великовато. Не девочка ведь уже, чай... Но сейчас самое пикантное обстоятельство, добавляющее остроты анальному траху — это моя стоящая за дверью спальни мать, наблюдающая, как я, поставив-таки Марию в собачью позу, хлещу ее по ягодицам, которые трясутся, словно новогодний холодец. Хлещу и не забываю наяривать бедрами, а родственница при каждом шлепке «ойкает» и часто дышит. Видимой, мой ствол начал-таки доставлять ей долгожданное удовольствие, хотя и не с той стороны, с которой она рассчитывала. Но, опять же — не все коту масленица. Раздвигаю руками теткины ягодицы, чтобы снова попытаться посмотреть, как бедное коричневое колечко, которое уже покраснело от работы и стыда, справляется с моим напором, но опять ничего не вижу. Эх, надо было свет включить... Заодно и маман бы получше все разглядела.
Анус снова становится сухим, и я снова пускаю в ход смазку, а тетка, пока ее попа проходит новую подготовку, тяжело дыша, запускает руку в свои заросли в промежности и начинает тормошить заскучавшую этой ночью мокрую распашонку. Я же сижу, одной рукой нанося гели-крема в нужное место, а другую положив на белую ягодицу,
Идеальный сын. Идеальная мама. Часть 7 
webmaster@3iks.ru