У меня не было большого плана, как соблазнить его и обмануть, я просто хотела, чтобы он захотел меня. Я понимала, что это жалко — отчаянно пытаться соблазнить человека, который держит меня в плену, но мне было все равно.
***
Костя присвистнул, когда я вышла из спальни.
— Может, пора еще поебаться, — сказал он.
Он скользнул рукой к моей попке и сжал ее. Он погладил пальцами прядь моих светлых волос и наклонился, как будто собираясь поцеловать меня.
— Это не для тебя, — выругалась я, отпихивая его руку.
Костя пожал плечами и пробормотал что-то непонятное на русском языке, провожая меня к лимузину. Нам не пришлось далеко ехать за Ольгой. Она выглядела потрясающе в меховой шубке, из-под которой торчали длинные ноги, а волосы были уложены, как у участницы конкурса красоты. Она была не совсем в форме: ее макияж был испорчен, а вокруг рта была красная сырость, как будто она страстно целовалась. Под всеми своими духами она пахла сексом.
— У тебя есть жвачка? — спросила она.
— Нет, извини. — Хотя мне не было жаль.
У меня были сложные чувства к Гурьеву, и даже к его жестокой жене, но к Ольге у меня не было такого чувства. Эта стерва обманула и предала меня. Она позволила случиться ужасным вещам с Бет, хотя все это время работала на Гурьева.
— Не смотри на меня так, — сказала Ольга.
Она достала косметичку и начала поправлять макияж.
— Один из твоих клиентов внес небольшой беспорядок?
— Да, — ответила она, явно не обидевшись. — Премьер-министр любит целоваться, а также чтобы у него сосали яйца.
— Премьер-министр России? — насмешливо спросила я.
Она ловко нанесла слой малиновой помады, надула губы и поцеловала себя в зеркальце косметички. Она посмотрела на меня с тем же полузакрытым, скучающим выражением лица, которое было у нее всегда.
— Да, Федоров, я его ублажаю, а он помогает с паспортом и таможней. А еще я позволяю начальнику московской полиции трахать меня в жопу, а на заместителя руководителя ФСБ я надеваю памперсы, и он сосет мою грудь, как младенец. — Она пожала плечами. — Я делаю то, что хочет Иван.
Я поняла, что лимузин везет нас далеко за пределы правительственного района и шикарного богатого района Москвы. Мы проехали мимо скромных многоквартирных домов в уродливый промышленный район с дымящимися трубами времен холодной войны и грязными грузовиками. Лимузин свернул с главной дороги и поехал по дороге поменьше, которая шла параллельно огромному каменному зданию завода.
— Куда мы едем?
— Иван тебе не сказал? — Ольга нахмурилась. — У меня назначена встреча с управляющим завода, который делает лекарства для Ивана. Специальные лекарства. Эта фабрика была очень надежной в производстве, поэтому я пойду, чтобы наградить господина Курихина, управляющего фабрикой.
— А как же я?
— Ты вознаграждаешь работников.
— Что? — Я чуть не подавилась. — Что значит вознаграждаю? Сколько работников? Что мне делать?
— Для тебя есть место, — сказала она, проверяя что-то на своем телефоне. — "Дыра почёта", как они это называют. Быстро дрочишь и сосёшь. Никаких проблем. Ты даже не смотришь на лицо мужчины.
— Сколько? — повторила я.
— Не много. Даже не сто.
На фабрике производили кокаин или что-то вроде "лекарства", которое вызывало в моих ноздрях точно такой же резкий жгучий запах, как и кокаин. Я не часто употребляла его, но кокаин был реальностью редакции новостей с их адскими сроками, и некоторые парни, которых я знала, часто его употребляли. На фабрике были высокие потолки и недостаточное освещение для столов с ингредиентами и бочек с химикатами, где рабочие в масках
Такое было начало 