— Будет трудно написать историю, которую ты хочешь, если я буду мертва.
Гурьев одарил меня холодной улыбкой, от которой по мне пробежала дрожь.
— Ты можете быть очень удивлена тем, чего Эмили Дженсинг может достичь, даже если она будет мертва. — Он позволил мне на мгновение замереть от этой мысли, прежде чем добавить: — Но было бы предпочтительнее, если бы ты была жива.
— Что... что мне теперь делать? — спросил я.
— Поспи немного. — Гурьев поднялся с шезлонга. — Завтра вы с Ольгой выполните несколько поручений, пока я буду писать заметки для твоей статьи. Я провожу тебя в комнату для гостей.
— Я хочу увидеть Бет, — сказала я. — Я хочу знать, что с ней все в порядке.
— Ты увидишь ее, когда статья будет готова.
— Нет, — сказал я. — Ее выздоровление — мое единственное требование во всем этом мероприятии, а я даже не видела ее в аэропорту. Докажи мне, что ей помогают.
Казалось, он раздумывал, стоит ли наказывать меня за мою дерзость. Он решил уступить моему, хотя и незначительному требованию. Он достал свой телефон и включил видеоконференцию. Он держал его так, чтобы я мог видеть, как Фуад, главный приспешник Гурьева, появился на экране вместе с Бет. Она лежала в кровати и была одета в нижнее белье. Казалось, она смотрит на драгоценный камень или кристалл, подвешенный к потолку на золотой цепи.
— Что происходит? — потребовала я.
— Она регрессирует от травматических моментов, — сказал Фуад. — Это займет некоторое время. Она должна "пережить" эти события вместе с...
— Собаками, — с горечью сказала я.
— Да, — сказал Фуад. — И пережить некоторые другие... инциденты. Потребуется время, чтобы вернуть ее сознание к ранним моментам ее плена.
— Никто не трогает ее, — сказала я.
— Ты знаешь, что я не буду, — сказал Фуад, который сам был искалечен и лишен сексуального влечения.
— Никто, — подчеркнула я.
Гурьев закончил разговор: — Тебе пора ложиться спать. Пока я не разозлился на тебя и не решил придумать какое-нибудь наказание.
Комната для гостей в квартире Гурьева напомнила мне голый гостиничный номер без окон, в котором меня держали в ожидании продажи в рабство в Саудовской Аравии. Кровать была такой же дешевой и неудобной, не было ни телевизора, ни окна. Мой ноутбук был возвращен мне, но тщательно изолирован от Интернета.
— В гардеробе есть несколько вещей для тебя, — сказал Гурьев. — Ольга принесет их тебе утром.
Оставленная для меня одежда представляла собой неудивительную коллекцию дорогого нижнего белья и дрянных нарядов. Такие вещи жена Гурьева могла бы надеть в клуб, но эти были тщательно подобранны по моим размерам. Я рассеянно подумала, кто покупает для меня всю эту одежду, и погрузилась в сон.
Часть 7.2: Рабство в Москве. Обслуживание фабрики.
Мне снился Гурьев. Его руки на моем теле. Его поцелуи на моей шее. Во сне я хотела его. Но когда я проснулась, меня ласкал и целовал не Гурьев. Сердце заколотилось в груди, когда я поняла, что это был один из головорезов Гурьева. Толстошеий мужчина, которого я видела в аэропорту и слышала, как его называли — Костя.
Я проклинала себя за то, что легла в постель голой. Я лежала на боку спиной к Косте, он обхватил меня и ласкал мою грудь своей грубой рукой. Другая его рука сжимала и играла с моей упругой попкой. Попка была еще очень чувствительной от грубого обращения со мной Ильяны и ее резинового хуя. Он думал, что я сплю,
В гостях у Ричарда Гронье 