— Полагаю, что беседа исчерпана, — произнес я, а обе сестры рас¬смеялись так, что я покраснел, как папа в то время пополудни, о котором я говорил и о котором у меня остались яркие воспоминания.
— Правда? А я и не знала, что близкие родственники, бывает, беседуют. Филипп, завтра ты будешь нас сопровождать, мы продемонстрируем тебе доказательства. Да, дорогой, доказательства. И не сиди, как глупая сова. О, не бойся. Сильвии мы и слова не скажем, если ты не заупрямишься, — произнесла Мюриэл, после чего обе поднялись.
Я боялся, — да, именно боялся! — того, что они могут сейчас вытворить. Требование немедленно покинуть мой дом было готово сорваться с моих губ, но вместо этого я постыднейшим образом онемел. Как часто женщины заставляют нас терять слова, которые снова приходят на ум, когда уже все кончено. К тому же, их речи были безусловным блефом. Ни дяди Реджи, ни наших родителей, увы, больше нет.
— Можете мне показывать все, что захотите, — сказал я. — Тогда я сразу узнаю, что все это ваша ложь.
— Ого, даже в том, что касается любовных вещей, мы принялись за оскорбления, не так ли? Мы обе бросаем тебе перчатку, Филипп. И едем в город сразу же после ланча, — бросила мне в ответ Мюриэл, и обе, к моему огромному облегчению, удалились, оставив меня дрожать от тихой злобы.
Из дневника Сильвии
Иногда я ложусь в свою кровать вместе с Роуз. Я не думаю, что она должна быть служанкой, и сказала ей об этом. Однако, она рассказала мне о бедных людях и о том, что у нее дома для нее нет комнаты. Меня это очень опечалило. Я хотела дать ей денег из своего кошелька, но она не взяла. Мы часто с ней обнимаемся, иногда целуемся. Мне нравится чувствовать ее ротик, а мои губы ей тоже нравятся. Иногда мы приподнимаем платья, и сплетаем ноги, всего чуть-чуть. «Это чудесно!» — говорит она, ей захотелось поцеловать мои груди через платье, и я ей разрешила это сделать. Ой, это было так щекотно! Мне было так весело, что я позволила ей поцеловать меня еще раз. Она расстегнула мое платье. Я сказала: «Ох, Роуз!», а она в ответ сказала: «Давайте, мисс, это так приятно». Я ей разрешила, и она сосала мои сосочки до тех пор, пока они не затвердели, а я почувствовала себя как-то возбужденно, и у меня закружилась голова. Я сказала ей, что, когда мы наедине, она может звать меня по имени. Она выглядела такой счастливой, когда я это сказала. Она полизала мои грудки и сказала, что будет моей служанкой всю мою жизнь.
Из дневника Филиппа
Мне не хотелось сопровождать их сегодня в этом так называемом визите, однако обе уже сообщили Сильвии, что мы отправляемся, а я не смог придумать для нее отговорок и остаться. В любом случае, мне нужно было купить в городе писчей бумаги. Тамошний магазин канцелярских принадлежностей — это такое же излюбленное место, как и книжная лавка, где всегда есть хороший выбор, несмотря на то, что хозяина я бы не назвал образованным человеком. Некоторых посетителей он иногда принимает в комнатке, расположенной позади основного помещения. Не знаю, зачем это, если только это не связано с его торговой деятельностью. Они, кажется, не покупают книг, лежащих в лавке, но часто уходят из комнаты со свертками. Впрочем, это не мое дело, и выспрашивать об этом нет особой необходимости.
Короткая ночная прогулка 