часто встретишь, мисс. Я знавала и таких, которые за лишние полчаса кровью изойдут, так спорят. Простите меня, сэр, — обратилась она ко мне, а потом, к моему ужасу, спросила: — Вам и теперь на два часа, как в старые времена, не правда ли, мисс?
— Не сегодня, но не могли бы мы заглянуть? Просто чтобы оживить воспоминания о былом. Вот вам полкроны за беспокойство. Мы не задержимся здесь больше
десяти минут, а после вас более не обеспокоим.
— Никакого беспокойства, мисс. Приятно снова видеть старых клиентов. Прошу прощения, я хотела сказать гостей.
— Ну, разумеется, — рассмеялась Мюриэл. — Пойдем, милый, — обратилась она ко мне весьма ядовитым тоном, и мы двинулись по узкой деревянной лестнице как моллюски, зажатые в раковине.
— Я не хотела подниматься по узкой лестнице, но спасибо, мисс, за деньги, — сказала женщина и закрыла свою дверь.
— Я не хочу подниматься, — прошипел я, но Джейн подтолкнула меня сзади. Я опасался, что они сейчас поднимут шум, а та женщина все услышит.
— Тем не менее, ты поднимешься, — сказала Мюриэл, ее зад маячил у меня перед глазами. На маленькой площадке она остановилась и указала на дверь. — Там раковина, где мы тогда умывались и приводили себя в порядок, Филипп. Вот здесь спальня. В другую комнату мы никогда не заглядывали — там комната хозяйки. Вперед! Помнишь, что я говорила про пятно?
Она меня опередила. У меня не было выбора. Джейн имела наглость толкнуть меня в спину. Дверь открылась, и я увидел большую железную кровать с латунными перилами на обоих концах, латунные набалдашники сверху, зеркальную подставку и два старых стула, обращенных к ней, стоявших напротив дальней стены. Пятно растеклось по старой, выцветшей бумаге обоев, которые подобно отвратительным цветам вились среди раскрашенных шпалер. Пол был черный, покрытым изношенными ковриками.
— Видишь эти ручки сверху? Я помню, как они звучали. Слушай! — произнесла Мюриэл и чуть тряхнула спинку. Ручки зазвенели и дрожали, пока она не отняла руку.
— Не желаю ничего знать, — сказал я. Слишком много горьких мыслей терзало меня.
Я оттолкнул Джейн и начал спускаться как можно тише. Сестры с минуту стояли, было слышно, как они шепчутся, а потом прыснули со смеху. К моему смущению, снова возникла хозяйка, по-прежнему вытирающая руки о передник.
— Они хорошие девочки. Остаться не хотите? — спросила она. Меня едва не стошнило от ее жуткой ухмылки, но я только покачал головой.
— Они не девочки, а дамы, — выдавил я наконец.
— Не хотела говорить дерзкости, сэр, — ответила она, очевидно, имея в виду «дерзости».
Мои сестры с шумом спускались вниз. Они слышали, что я сказал и засмеялись.
— Он ревнует, миссис Уайт, — сказала Мюриэл. Здесь я не выдержал и, в бешенстве хлопнув дверью, вышел вон.
— О, как мило, как здорово! Но, все-таки вы вернетесь, не правда ли? Вы уже оплатили целый час, — крикнула женщина, но я уже шагал по улице, переполненный стыда от подобных, прозвучавших мне вслед, слов. В конце концов, в гневе я остановил кэб, но затем, вспомнив, что нас ожидает экипаж, решил вернуться к старому отелю. Кэбмен что-то говорил мне вслед, но я не мог опуститься то того, чтобы что-то ему ответить.
Я добрался до отеля за минуту до того, как это сделали мои сестры, и не был настроен их ждать, но затем снова передумал и решил остаться. Наконец они молча вошли и сели, не сказав, как я надеялся, ни слова.
— О, Филипп, ты же все достаточно хорошо помнишь, — сказала Джейн, когда экипаж
Тётя Таня любимая соседка 
webmaster@3iks.ru