Город снова погружается в ночь; в тёплую безветренную ночь, когда воздух трансформируется в мягкую, словно бархат, вату, а уличная суета потихоньку перемещается за стенками квартир, откуда не слышно ничего подозрительного. Подобные ночи всегда отзываются в моём сердце трепетным мурчанием. Мои глаза загораются ярким огнём, а в груди что-то шевелится: так осторожно и ненавязчиво, будто слегка подталкивая к пропасти, где внизу меня ожидает кристально чистое озеро.
Сегодня во мне играют те же эмоции.
Накидываю на себя плащ, надеваю белые кеды. Выключив свет в прихожей, выхожу в подъезд. Никого. Безлюдно, хотя сказать наверняка нельзя, кто-то мог притаиться в густых тенях, куда не доходит отсвет желтоватых лампочек, висящих на потолке. Уже здесь чувствую первые нежные покалывания в животе, а я даже не начала.
Спускаюсь вниз, зная, что за мной наблюдают; не знаю кто, не знаю откуда, но кто-то безмолвно, затаив тяжёлое дыхание, сопровождает меня до первого этажа, где в маленькой кабинке сидит консьерж, уставившись в квадратный экран старого телевизора. Когда я прохожу мимо него, он скользит по мне подозрительным взглядом, отчего по моей коже пробегают мурашки. Неужели он что-то заметил?
Как я и ожидаю, улица наполнена бархатным воздухом, которым можно упоиться до беспамятства. Вздыхая полной грудью, неспешно спускаюсь по лестнице и, добравшись до тротуара, оглядываюсь по сторонам.
Эта тьма скрывает очень многое, но в обмен открывает уйму возможностей.
Тут и там висят всполохи ярких огней фонарных столбов. Где-то лает собака и умолкает. Впереди по главной улице шуршат шины одиноко несущихся машин.
Во дворе никого нет.
Я совсем одна - брошенная на произвол судьбы в этом жестоком мире; хрупкая и беспомощная.
Едва ли найдутся во мне силы, чтобы вынести подобное.
Упиваясь дрожью в области бёдер, иду вперёд, ступая резиновыми подошвами по идеально уложенному асфальту. Каждый шаг даётся мне легко, но в то же время... Этот город никогда не смыкает глаз. Наверняка в отдалённых частях происходят вещи, о которых не принято знать приличным гражданам. Стоящая вокруг тишина могла бы успокоить кого угодно. Однако тишина всегда хранит сюрпризы. И как только я об этом думаю, моё сердце замирает при виде тёмных фигур, вынырнувших из-за угла.
Засада!
Что мне делать?
Трое грубых на вид мужчин несутся на меня широкими шагами, будто уверенные в совершении намеченного злодеяния. Наверняка они сейчас меня схватят, потащат в укромное место и пустят по кругу. Их большие члены разорвут меня со всех сторон, а я в это время не смогу даже позвать на помощь, потому что они, сменяя друг друга, не побрезгают воспользоваться услугами моей глотки.
Моё сердце колотится. Кровь стучит в висках.
Вот-вот. Они совсем рядом. Один из них бросает на меня суровый взгляд.
Когда они проходят мимо, не проронив ни слова, я с минуту стою, пытаясь унять судороги. Как хорошо, что они не напали на меня. Если бы они это сделали, то непременно узнали бы, что под плащом я абсолютно голая.
Расстегнув одну пуговку и засунув руку под плащ, я сжимаю мои набухшие соски. По телу пробегают волны. Этот нехитрый финт позволяет мне собрать разлетевшееся на кусочки сознание и вернуть меня обратно.
Я ведь реально находилась в опасности.
Собираюсь с духом, застёгиваю пуговку, делаю дыхательное упражнение - вдох-выдох. Дрожь в теле постепенно отступает.
Иду дальше, с опаской глядя по сторонам.
Эти улицы не так просты как кажутся. Сумерки придают новый вид привычным вещам. Никогда нельзя расслабляться. И как хорошо, что человечество создало от стресса круглосуточные супермаркеты. И как хорошо, что у меня довольно вместительная задница, чтобы с комфортом посещать подобные заведения.
Внутри супермаркета как всегда очень светло, что крайне плохо сказывается на решимости
Второй День Свадьбы (Части 1 - 3) 
webmaster@3iks.ru