вы с Надькой дрыхли без задних ног. Моя кровать стояла в материнской спальне, потому и неудивительно, что спать мы с ней, на правах любовников, легли на её постель. Но потискавшись с полчаса, мамка отправила меня на мою кровать, с наказом к завтрашнему дню установить запор на дверь в нашу спальню.
– А сестёр не трожь до времени. Когда время придёт, сама скажу, – наказала мне тогда Стеша. Не хотела меня вам отдавать. Коли решились уезжать, так нечего настраиваться на блуд.
– Тебе, Володя, и невдомёк, – призналась я брату, – с чего я вдруг вместо того чтобы по шее тебе отвесить за баловство со мной, по хозяйству твоему прошлась рукой и на сеновал повела?
Володька пожал плечами, забирая мою грудь в ладонь и неуверенно произнёс:
– Может время твоё подошло?
– Оно у меня тогда уже давно подошло, только мамки боялась. Слышала я вашу возню через стенку, да стоны матери, пока ты её накачивал. Бывало подойду к двери в вашу спальню и слушаю повизгивание мамки, да скрип кровати. А раз слышу, как маманька от тебя отбивается, не хочет давать и только отговаривается.
– Оставь, меня. Нельзя со мной сейчас. Ты уж потерпи Володенька. Уж коли сильно припёрло, так с Шуркой побалуй, только Надюху не трожь, рано ей пока.
– А чего тогда на сеновале овечкой прикидывалась? С кем, да зачем? – удивился Володька.
– Потому и прикидывалась, что хрен тебя дождёшься, когда надумаешь, а там ещё и мать передумает. Так и уеду целкой в город. Вот я и решила, не упускать случай, на другой же день тебя сама свела на сенник. Одно скажу, слаще чем с тобой у меня ни с кем не было. Хочешь меня, милый?
– А дашь, как в прошлый раз, когда я вас с Надькой в попку...
Усмехнулась я, повела плечами, чувствую, как Вовкин член напрягся и готов к труду и обороне. Говорю ему:
– Мы тогда пьяненькие были. А я боялась, что эта сучка тебя заберёт у меня. Она мне призналась, что уже дав
ала одному и даже самой понравилось потом. А я тебя всегда к этой бляди ревновала. Могла ли я тогда рисковать. Вот и прикинулась пьяной дурой. Сама под тебя тогда подлезла. Но ты всё правильно сделал, поначалу только было очень больно, а потом уже не так. А тебе тогда с кем больше понравилось?
– С тобой, конечно, ты в тот раз вырывалась, плакала, царапалась. Надька, помню, тебя даже держала, пока я засовывал в тебя. Зато уже с Надеждой было без слёз и нытья. Как по маслу вошёл. Даже поддавала мне потом.
– Володь, а с мамкой делали это?
– Ну это уже, как вы съехали. Мне тогда Стеша сама предложила попробовать. Намучились мы поначалу, пока я полностью вошёл в неё. Болело у ней долго после того. Тогда Стеша мне и позволила с чужими бабами трахаться. Я ведь здоровый по тому времени был, уставала, родненькая, каждый день под меня ложиться. Да и бабы стали не по доброму завидовать ей, глядя на цветущий вид, да лучистые глаза. Они, суки, вразы примечают, когда их товарки сытые и довольные по деревне ходят. Ну вот, чтобы не было лишних разговоров, она сама мне определила, с кем из них мне трахаться. Выбирала одиночек, к замужним не подпускала. Поначалу я Стешу просил родить от меня. Какой там! Как только не отказывалась. И не зачем, и поздно, и грех от родного сына. Как-то даже хотела отказаться от меня, довольно мол, старая для этих дел, с
Юбилей жены. 