разрядом ворвалась в брешь его ног, громыхнув взрывом боли в его яйцах!
Скотина не могла орать, лишившись голоса от своего яичного спазма, и стала заваливаться на меня, но я тут же встряхнула ее и безжалостно вбила колено левой в его пах, удовлетворенно отмечая, что вновь угодила по яйцам!
Сволочь совсем лишилась силы и воли к сопротивлению, и стала заваливаться на меня с мольбами о пощаде.
Мне было плевать на то, что он там мне шептал, но мое дыхание сбилось, и лишь потому я взяла паузу...
Впрочем, не на долго!
Я дала лишь отдых своим ногам, а ладонью левой резко тисканула его промежность, ощущая в ней вяловатый член и пытающиеся укрыться в мошонке яйца.
Мне было достаточно защемить пальцами одного «беглеца», чтобы глаза моего противника заволокли слезы боли и позора.
— Пож... алуйста... за... что...
Как же хотелось хрустнуть ими в ладони!
Такие нежные женские пальчики, которые привыкли стучать лишь по клавиатуре ноутбука, могли с изяществом причинять боль мужчине, ломая его психику и калеча организм.
Я выдохнула ему в лицо.
— Когда там, в метро, ты тискаешь девушек, ты, Скотина, не задаешься себе вопросом, что чувствуют они?
Несмотря на то, что сегодня Сволочи много досталось, мой обвинительный вопрос, кажется, прозвучал сильнее всех тумаков и ударов!
Его лицо побледнело от осознания того, что он разоблачен, и я уверена, в тот миг он посчитал, что мое лицо – последнее, что он видит в своей никчемной жизни.
Я разжала кулак, но лишь затем, чтобы вбить ему между ног свое колено.
Второй!
Третий раз!
Того просила не моя разбушевавшаяся фантазия...
Того было угодно моим половым губкам...
Возможно, это вызовет у вас усмешку, но...
Но ведь именно яйца толкали Сволочь на все эти извращения и домогательства, которыми он досаждал девушкам.
Так чему удивляться?
Мой лоб покрыла испарина, но я не потрудилась промокнуть его.
— Ну-ка, расставь ноги шире...Еще шире...
Скотина безмолвно повиновалась мне, то и дело косясь на носочки моих кед.
Мне не было жаль Скотину, именно из-за ее безропотности и безволия.
Я вновь нанесла ему сильный и точный удар прямой ногой, от которого его отбросило к стене, но руки так и не соизволили собраться в защитный замок...
— О, да...- сказала я. Глядя, как он осел на колени, дуя щеки...
Мои глаза осолили капли пота, и я почувствовала, какими тяжелыми были груди в тот момент. Вдоль узких джинсов стремилась просочиться влага, и когда я произнесла те слова, я прежде всего испытывала некое предоргазменное состояние, чем признавала, что сломила эту Сволочь.
Я лишь усилием воли совладала с собой, хотя руки так и тянуло прижать к клитору, которому словно не терпелось выглянуть из своих створок, чтобы посмотреть, что происходило в кабине лифта.
Я сглотнула и повела ножом в направлении кнопок.
— Беги к ним, если сумеешь, - сказала я.
При этом я стояла так, что ему не удалось бы обойти меня без новой стычки, но глядя на нож в моих руках, он не стремился продумать свой маневр.
Но еще более его пугало то, как крепко и устойчиво я упиралась на обе своих ноги, готовая в случае необходимости буквально пришибить ими.
— Пожа...луйста... Не надо... больше... - взмолилась Скотина.
Жалостливый тон, с которым Сволочь обращалась ко мне, еще больше взбудоражила меня.
Я вспомнила себя в том автобусе, когда Чмо лапало меня, и когда крепко сжимала зубы, вместо того, чтобы просто высказаться ему о непотребствах.
А эта Сволочь еще посмела взывать к пощаде.
Я с наскоку ударила его левой в пах, ощущая, как от этого движения струйка влаги все же скользнула у меня вдоль бедра.
Бывший супруг стал любовником 