И когда я поняла, что никто не может меня понять, я лишь попросила у пассажиров прощения и тихо уставилась в окно, все еще чувствуя осуждение за своей спиной.
«Какой позор...» - проняло меня.
Нет, моих действий в изобличении Сволочи было не достаточно.
Девушки, которых он унижал, не станут обращаться за помощью в полицию, а от меня просто отобьются, как от психованной.
Но не одолевала ли меня саму депрессивная мания? Желание наказать маньяка за его дела имели отсыл к прошлому, за которое мне и хотелось поквитаться...
Я не должна была бегать за Сволочью, подкарауливать его и упрашивать его жертв свидетельствовать против него.
Я собиралась изловить Скотину в его же логове, ведь не просто так я тогда следовала за ним через весь город!
Не думайте, что я выбрала на ту встречу откровенный наряд, чтобы спровоцировать Скотину. Напротив, я знала, что в стандартной ситуации тот мог оказаться немощен, мог и вовсе испытывать дискомфорт при общении с женщиной и даже бояться их.
Внешне я оделась на ту встречу неброско и не выразительно: кеды, пригодные для пробежки, не стесняющие движения джинсы, курточка-ветровка... Только лишь внешний вид никоем образом не мог побудить в нем подозрений. Пусть сколь угодно пялится на мой зад, это будет его последнее приятное воспоминание!
В кармане куртки умещался плоский канцелярский нож, который я научилась мастерски извлекать и приводить в готовность! Тонкое лезвие секло не только бумагу, и его я собиралась пустить в ход, уродуя руки этой Сволочи!
Я не могла взять иного оружия, ведь кто воспримет канцелярский нож серьезно? А куда уместить столовый нож или нож-выкидуху, который могла бы прикупить в ларьке? А если Сволочь окажет сопротивление и завладеет моим же ножом? На такой случай я полагалась на силу и скорость собственных ног, которые предусмотрительно и обула в кеды.
Я была готова выступить против него и двинулась на свою вечернюю охоту, рассчитывая на успех.
Более того, я была 100% уверена в чистоте своих помыслов и убеждений, пусть даже мне и предстояло нарушить Закон, тот самый, который не уберег ни меня, ни жертв Сволочи, когда они нуждались в помощи.
Конечно, я допускала ряд условностей, которые могли помешать нашей встрече.
Сволочь могла придти домой раньше, или я могла потерять терпение, и уйти...
Сволочь могла оказаться не одна и повстречать в решающий момент кого-то из соседей...
Я могла сама дать слабизну и провалить операцию «возмездия».
Сволочь могла оказаться сильнее, чем я могла предполагать...
Но я вновь и вновь представляла тот момент, и сотню раз оттачивала прием по незаметному извлечению ножа и способах атаки!
За мной были благие намерения, и я не должна была проиграть!
. ..Сволочь не подвела моих ожиданий, и явился к дому с традиционным набором снеди.
Я поджидала его у порога соседнего дома, отмечая, что успею заскочить в подъезд одновременно с ним.
То, что в подъезде были видеокамеры, меня не волновало: я прикрывала голову капюшончиком, таким естественным в конце лета. А в лифте, насколько мне было известно, камеры отсутствовали...
<
p> Именно в лифте я должна была покончить со Сволочью, и напряженно тискала нож, ожидая времени Х.
Сволочь шла в свое логово, не подозревая, что я следовала рядом, точно акула в кильваторной струе катера.
Он оглянулся лишь раз, когда следовало придержать дверь, потому что он уловил, что я бежала за ним.
И даже любезно дал мне пройти вперед, на что я отозвалась признательной улыбкой.
А он даже соизволил улыбнуться мне в ответ.
Сволочь!
Удалось ли тебе приложить руки к чье-то попке?
Я физически ощущала его взгляд в районе своей задницы, которой не преминула еще и вильнуть.
23 февраля втреча после нового года 