ему удовольствие долгой мукой, и себя тоже. Мне хотелось послушать, как он хочет, меня или Лукрецию, — всё равно! Но послушать. Только Лёша не смог пересилить себя, меж нами не было монитора, а, возможно, ему не хватило времени. Он брызнул, я едва успела закрыться ладонью.
— Я нечаянно... — прохрипел он, сотрясаясь ягодицами.
Не знаю! Наверное, болела нога, моя промежность высохла окончательно. Я не обиделась на мальчишку, наоборот, сексуальные мысли стали медицинскими, о Гиппократе — не навреди! Теперь, я понимала Любу, — девчонка просто не сдержалась, когда не сдержался он. Но, я ведь не девчонка!
— Лёш, принеси из ванной полотенце...
Он кивнул, вышел из зала, а я, рассматривая ладонь в его сперме, надула щёки. Оказывается педагог из меня никакой! Урок полностью провалила. Что же делать? И вообще, и в частности, — что делать с болевшей ногой?
«Завтра не встану, — вполне резонно предположила я. — А послезавтра нужно на работу. Брать больничный перед самым Новым Годом! Путать смены! Злить девчонок. Так удачно в этот раз у меня выпали выходные — на праздник, и вот! С растяжением голеностопного сустава, — шесть дней. Старшая сестра, на тридцать первое, обязательно в ночь, в отместку поставит.
Завтра ёлку хотела купить. Позвонить Нельке? Чтоб приехала, наложила тугую повязку. Поставила обезболивающее. Нет, только не Нелька! Совсем парня загубит, произведет в импотенты. А тогда — кому?..
Лёша подал полотенце. Он был уже в трико. Я вздохнула и обтерла руку.
— Лёш...
— Да...
— Мне, правда, понравилось. Ты так густенько брызнул...
Он промолчал. Да и, не очень-то убедительно у меня это получилось. Решила, лучше не продолжать. «Ну, кому же позвонить? Людке? Нет, лучше Софи! Точно, Софи!..».
— Лёш, доведи меня до телефона...
Расположившись на кухонном стуле, который так и стоял в прихожей. Я отыскала в своей куртке визитку Софьи Павловны. Набрала номер, посмотрела на часы, встроенные в телефонный аппарат. Три ночи! Хотела положить трубку...
— Да... — раздалось по ту сторону провода.
— Софи? Прости, что звоню...
— Таня! Что случилось?!
— Ничего особенного. С каблука снеслась. Нога опухла...
— Через полчаса, я у тебя...
Раздались гудки. Я пожала плечами, на душе стало тепло.
Дверь Софье Павловне открыл Лёша. Она занеслась вихрем. Сбросила ему на руки шубу, сунула набитый чем-то до отказа пакет, скинула сапоги и в зал, — ко мне.
— Писить хочешь? — спросила она Лёшу на ходу.
— Нет... — удивлено ответил он, вешая в прихожей шубу.
— Захочешь, скажешь! Ставь чай!.. В пакете сладости...
Лёша, ошарашено, подался на кухню.
Софи осмотрела мою ногу, присела возле меня, на стул, по-хозяйски, прихваченный из прихожей.
— Пустяки. Завтра бегать будешь, — посмотрела в сторону Леши, — Это и есть твой сон?
Я закрыла-открыла глаза. Мне стало спокойно, ни о чём не хотелось думать. Прошептала:
— Софи, я соскучилась...
— Я тоже, — улыбнулась она.
Глава двадцать первая.
Лёша включил электрический чайник, зашуршал пакетом, выкладывая принесенные Софьей Павловной сладости на кухонный стол. Я лежала на диване, старалась удобнее примостить саднящую ногу, совершенно не зная как, и смотрела на Софи. Она на меня. Господи, почти четыре часа ночи, а мы, как две дуры любовались друг другом.
Мелкие морщинки, лучиками, вокруг янтаря глаз, только и выдавали в Софи женщину за пятьдесят. Кожа матовая, идеальной чистоты, шелушение, краснота — были не про неё. Фигура, — аппетитная грудь, стан, стройные ноги. Волосы пышные, волнистые, пепельного оттенка. Её ухоженные пальцы с накладными ногтями оглаживали подбородок, шею, жадный до поцелуев, припухший, рот, подчеркнутый влажной помадой, цвета припыленной розы.
Конечно, я лежала не очень! Во-первых, не накрашенная, точнее с остатками косметики, что нанесла мне Настя, для
Крепкая дружба или горячий секс 