и ногой — третьей, я отметила, что своих парней — косая сажень в плечах, Софи называла ласково, Игорёк, Серёжа. Начальника её о
храны, я пока не видела, но не сомневалась, он такой же, — мощный, красивый и молодой. Софи окружала только красота. А Лёшу она вежливо, но холодно называла — Алексей.
Вздохнула. Этого мне только не хватало. «И не кому не доверяйте своих платочков носовых», — вспомнилось, вроде это было из юмора на тему Шекспир. Однако «Отелло». Трагедия.
Не думала, не гадала, — попала, в любовный треугольник! Ещё какой! Лёшу не люблю. Он меня? — не знаю! Софи меня любит. Ревнует, уж точно! А я? А у меня, нога болит!..
На крышку ларца, Игорёк положил сотовый телефон — перламутровый корпус, и вышел. Оставляя нас, точнее — меня, в полном неведенье, как заказ исполнен за десять минут в четыре часа утра!
Лёша закрыл входную дверь. Софи отняла свою руку, пальчик от моей промежности. Я не написала? Ну, в общем, всё это время он был там, растворяя мой стыд в удовольствии и выводя мою вульву из глобальной засухи. Только когда охранник вышел, она отняла от моей вульвы, чуть поправила мне подол платья и встала со стула. Прошла в прихожую и бросила мне телефон.
— Не-е-е, я не поймаю!!! — крикнула я, но он уже летел.
— Придется тогда Игорьку еще раз вернуться, — спокойно ответила она.
Беспокоить охранника снова не пришлось. Я поймала.
— Мне звонить будешь... — пояснила Софья Павловна, открывая принесенный ларчик. Нажала на боковую ручку, крышка откинулась и из него, вырастая, спружинила стойка для одежды. Она наклонилась и, доставая, повесила на неё шелковую пижаму, светло-розовую. Пеньюар с цветочным орнаментом в виде зеленого вьюна, не тот, что был на ней в фотосалоне, но тоже — поволокой.
Банный халат, выпрямляясь, Софи перекинула через руку, взяла полотенце и прозрачный пакет с кремами скрабами, лосьонами. В ларце всё было новое, с этикетками, тюбики не распечатаны.
— Писить хочешь? — спросила она Лёшу. Тот был на кухне, и я не видела его лица, только услышала:
— Не-ет!..
— Пей чай. Два больших бокала. Я в ванную. Вернусь, чтобы хотел.
Я онемела, чувствуя, нужно что-то сказать, но что?!
Софья Павловна направилась в маленький коридорчик. Щелкнул выключатель, зашумела вода. Лёша заскочил в зал.
— Тёть Тань, я уеду!
— Бросишь меня одну, Лёш? — ответила я, наблюдая, как он мечется с ноутбуком.
— У вас есть она!
— Да, есть... Но, от этого, я же не стала мужчиной!
Так легко сказала. Сама удивилась. Словно Лёша узнал, что у меня есть муж! А я — подтвердила.
— Зачем тогда вам я? — спросил он, потерявшись.
— Тебе...
— Тебе, нужен...
— Ёлку поставить, Лёш. Завтра купишь?
— Куплю? Куплю...
Он был таким растерянным.
— Вот и ладненько. Брось, Лёша! Софи и ты, — настолько одинаково мне близки, что вы вполне можете уместиться в этой маленькой квартирке. Да и автобус в деревню только по четвергам, а следующий четверг — первое. Вряд ли, он будет. Да, если и будет, всё равно, Новый Год нам придется справлять вместе. Справим его втроем...
— Она меня ненавидит!
— А ты её?
Лёша пожал плечами.
— Иди сюда... Наклонись...
Лёша навис надо мной.
— Она ревнует, Лёш. Как и ты. Обещаю, подарить тебе себя, уже в этом году. Ты же этого хочешь?
— Я не знаю, как это с женщиной... — признался он.
— И я не знаю, Лёш. Как это с женщиной! Узнаем вместе? Но только, если ты будешь себя хорошо вести. Слушайся Софью Павловну. Иди, пей чай...
Голышом по окраинам города. 