такой как Таня, подруг у неё больше не было. А тёть Тамара только кивает...
Он рассказывал, я смотрела в его глаза, а видела Веркины. У Лёши её глаза, большие, карие, — что сводили меня с ума в шестом классе. Я влюбилась в эти кареоки и сейчас они снова были предо мной. Протянись губами, дотронься.
Но я не решилась. Не решилась, как тогда, когда мы с Верой в последний раз лежали в обнимку на кровати. Я что-то шептала забавное, шутила, чувствуя порхание её ресниц на своих губах, но поцеловать, так и не смогла. Побоялась. Вот и Лёша, по глазам вижу, — Вериным глазам! хочет своими губами прикоснуться к моим и не решается.
— Лёш...
— Да...
— А ты целоваться умеешь?
— Умею...
— Даааа!
Даже приподнялась. Размечталась! Разгоряченная вином, я думала, что он сейчас скажет «нет», я набьюсь в учительницы поцелуев, и у нас будет первый урок.
— Меня Люба научила...
— Это какая ж, Люба?
— Вехреева...
— Это Надьки Вехреевой дочь! Та, что, по рассказам теть Тамары, в фотомодели собралась?
— Она...
— А ещё чему, она тебя научила?
Я такая наглая! Устроила допрос с пристрастием. Нет, это же надо, молоденькие девчонки совсем обнаглели, уже нам, одиноким женщинам, даже научить парней нечему!
— Мы только целовались...
— Только, только?
— Это было два года назад...
Лёша навис надо мной голым торсом, в трико и, краем глаза, я заметила, как у него шевельнулся член, начал набухать под трикотажем.
— Ладно, я пойду спать, Лёш, — решила я не развивать тему. — Выпусти меня.
Он поднялся с дивана. Стыдливо отвернулся. Член у него стоял. Нужно было бежать к компьютеру и срочно включать Лукрецию. Мне снова захотелось увидеть его эрекцию.
В прихожей я отыскала фирменный пакет с платьем, туфлями, и, не подобрав на полу сброшенной с себя куртки, шарфа, берета, понеслась в спальню. Закрыла дверь в спальню наглухо.
Стягивая джинсы, кофту — бросая на кровать, я думала: кого я хочу, — Лёшу? Или Веру — что повторилась карими глазами в своем сыне? Надела платье от Софи, конечно же, без ничего! И включила интернет-сеть, сайт знакомств, скайп.
Я ожидала, что Лёша посещал Лукрецию сегодня, но он посещал её двадцать один раз! Столько же, ни больше и ни меньше смайликов и электронных розочек, я насчитала в своей с ним переписке. В переписке Лукреции, и на сайте, и в скайпе.
Быстренько отстукала на клавиатуре «Привет»...
Лёша отозвался мгновенно. Видно, как только я выбежала из зала, он включил ноутбук, чтобы очередной раз проверить, нет ли послания от Лукреции. Бедный, измучился за сегодня!
«Привет!!! Я тебя ждал!», — написал он в скайпе и включил видео, звонок-вызов.
— Нет, Лёша, сегодня мы лишь пообщаемся, — отстукала я. Решила повредничать. Больно он скор — с Лукрецией. С тётей Таней бы так! Хотя, и хорошо, что не так!..
— Пообщаемся? — спросил он, я почувствовала его грусть.
— Да... Минуточку, — отбила я, пальцами по кнопочкам.
На цыпочках вышла из спальни. Мне до жутиков захотелось если не подсмотреть, то подслушать, вне видеокамеры, что он сейчас делает? Подкралась.
Дверь в зал закрыта. Я приложила к ней ухо и услышала тихое постанывание и слабый, словно вскрытие вакуума звук, характерный при тереблении крайней плоти влажного, перевозбужденного члена.
Не выдержал! Ожидание Лукреции, тётя Таня с легкими засветами на диване, воспоминания о Любе... Отказ всех троих, и Лёша взял напряжение в свои руки.
Надо бежать. Спасать юношу! Да простит меня Софи... хотелось снова увидеть брызг! Брызг, брызг, брызг...
Вернувшись в спальню, послала звонок-вызов, Лёша его принял, а я вспомнила, что забыла надеть туфли, без них «Золушка», в роскошном платье,
мой розарий (fiction) 