был спокоен, но её глаза говорили совсем о другом. По тому, как они испытующе буравили меня, было совершенно ясно, ЧТО она чувствовала.
Мои собственные чувства находились в смятении. Я всё ещё ощущал приливы ярости, как только вспоминал о том, что сделала Бриттани со мной и с нашим браком.
Мне была невыносима сама мысль о том, чтобы снова разрешить ей доступ к детям. Но малыш Брайан, по крайней мере, ясно выразил свои желания: он хотел вернуться к общению с матерью и проводить время не только со мной, но и с ней тоже.
Я понимал, что Даниэль пойдёт со своим младшим братиком, чтобы присматривать за ним (она превращалась в настоящую маленькую львицу, когда дело касалось его. При других обстоятельствах это было бы так мило!).
— Я не собираюсь пытаться сделать так, чтобы Бриттани совсем не могла видеться с детьми, - наконец, не слишком охотно сказал я.
Взгляд Мэнди сразу смягчился.
— Нет, я не думала, что ты будешь упорствовать в этом, - с облегчением проговорила она.
— Но, с другой стороны, чего я совершенно не хочу, - это того, чтобы кто-то из детей пережил травму из-за того, что их мать попыталась бы снова покончить с собой! - горячо воскликнул я. - Не представляю, что именно с ней случилось, что превратило её в такую эгоистичную, безответственную суку, но нельзя отрицать, что это произошло.
Мэнди откинулась на спинку дивана рядом со мной, её взгляд устремился вверх, а выражение лица стало отстранённо-задумчивым. Затем она тихо и печально вздохнула.
— Может, поговорим о чём-нибудь более приятном, чем она? - предложил я, поглаживая её по руке.
Мэнди перекатила голову по спинке дивана в мою сторону, а затем улыбнулась и, потянувшись навстречу, легонько поцеловала меня.
— Я всегда готова поговорить о чём-нибудь приятном! - с подъёмом отреагировала она на мою инициативу. - А что конкретно ты имеешь в виду?
Вот он, тот самый момент истины. За последние несколько месяцев я ещё больше сблизился с Мэнди. В ней было всё, что я хотел видеть в женщине. Она находилась почти все ночи здесь, дома, со мной, разделяя мою жизнь, даже во время недель, которые я проводил вместе с детьми.
И сегодня, наконец, я решил, что пришло время задать самый главный вопрос! Я делал это всего во второй раз в своей жизни и чертовски нервничал, когда полез в карман, доставая из него коробочку с кольцом.
— Я подумал о том... что мы могли бы поговорить о нашем будущем, - начал я; затем решился и словно прыгнул с высоты в незнакомую воду. - Мэнди, я люблю тебя, и дети тоже! Мне нравится быть с тобой, и я ненавижу расставаться с тобой. Мэнди, я...
Почти непослушными пальцами я открыл коробочку с кольцом и протянул ей.
— Ты выйдешь за меня замуж? - моё сердце замерло где-то внутри в ожидании её ответа.
Мэнди мгновенно выпрямилась на диване, её губы приоткрылись, а глаза стали огромными, когда она, будто загипнотизированная, уставилась на коробочку с кольцом. Перед этим я рассказал детям о своих намерениях, и они не только одобрили их, но и помогли мне выбрать это колечко!
Через несколько долгих... очень долгих секунд оглушающей тишины Мэнди подняла глаза от моей ладони и посмотрела на меня, и взгляд её глаз был полон печали. Мгновенно моё сердце обожгло леденящим холодом - это было совсем не то, чего я ожидал!
Она протянула руку и осторожно закрыла крышку коробочки.
— Дон, это очень красивое кольцо... и я действительно тронута... - тихо проговорила она. - Ты мне очень нравишься, но... брак? Серьёзно?
Женитьба дурня 