втискивается, теплое такое, чуть потное. Открываю тихонько глаза, а мама папу оседлывает, на его лицо глядя, коленка между мной и папой еле втиснулась. Убрала мама папину руку, схватилась за кол сама, поласкала себе головкой вход, тихонько ухнула, надеваясь – и ну скакать, коленка об мои ноги трется, папин поршень только мелькает, поблескивая... Точно как твой в Верке...
Вера хихикнула, зашевелилась, и я почувствовал, что рук на моем члене уже две, причем конфликта между ними нет – одна ласкает самый кончик, вторая – ствол и иногда чешет яички.
- Потом мама приподнялась немного, папин член опять рукой ухватила и давай внутри себя им вертеть, тихонько поскуливая. Повертела, руку убрала, наделась опять до упора и легла на папу грудью. А он руки из-за головы убрал, по моему плечу нечаянно кистью прошелся и маму обнял, локоть поверх меня выставив. Мама еще так покачалась, папа приподнялся, они замерли, тяжело выдыхая, и потом давай целоваться. Так полежали, сомкнувшись, какое-то время, а потом мама поднялась, через меня переступила, слышу, вроде халат зашуршал, и дверь в комнату скрипнула. Подмываться пошла.
Я чуть глаза приоткрыла, смотрю, а папа чешет у себя там, потом шкурку на конце заправил, к стенке от меня переполз, спиной повернулся и затих. Пришла мама, залезла между нами, и я, под шумок, развернулась к ним спиной. Слышу, папа почти сразу засопел равномерно, заснул. Мама еще немножко повозилась, потом руку на меня закинула, и тоже затихла. А я лежу, внизу все мокро, перед самыми глазами, чуть ниже, Верка спит, одну ногу из раскладушки выкинула, и голый еще сестренкин лобок меня ну так и манит... язычком туда залезть, а еще лучше – чтоб она мне, а то я извелась вся, на родителей глядя, и самой поковыряться – как? Маму же разбужу... Так и заснула недовольная...
Я выдохнул. Ощущение от Леркиного рассказа было удивительное. Если б с самим чего-то похожего не было, так не поверил бы ни единому слову. А так... сказка. Волей-неволей представил себе, как лежу в одной кровати с мамой и дядей Колей, мама стоит на четвереньках, почему-то от меня отвернувшись, а он ей сзади вставил, и сам на меня смотрит и смеется...
Проморгался, отгоняя морок, и тут же почувствовал, что, похоже, от перенапряжения, член чуть ослаб. Но девчонки как будто ничего и не заметили, продолжая его тихонько ласкать.
- В общем, утром родители на работу, а мы с Веркой на их кровать – и ножки кверху... Нализались, а по дороге я Верке все рассказала, вот как тебе сейчас. Она чуть со злости не лопнула – такое проспать... Правда, Веруся? – съехидничала Лерка, и сестра ответила:
- Да ладно... Потом и похлеще было. Они - сколько, дня четыре? – сдерживались, а на пятый, как раз я с ними спала, не выдержали. И, мне и тогда казалось, а уж сейчас, после твоего, Сережка, рассказа, - она, потянувшись, чмокнула меня в губы, да так и оставила лицо возле моего, - я уверена, что папка меня тогда поймал. Мама на четвереньках стояла, он ее сзади драл, а я, дура малолетняя, чуть подвинулась под маму, хотела посмотреть, что там делается. Да ничего там в такой позе не делается, но откуда мне тогда было знать... Голову вытаскиваю, а папка на меня смотрит и улыбается. Но мне тогда непонятно было, чему: он, когда с мамой играет, улыбается почти всегда, а взгляды мимолетные он и раньше на меня кидал, без всяких последствий. Так и жили год: если повезет, то кино
Дембель - 14 