путешественника, знали их столько, сколько мне и не снилось. В результате уже на десятом, от силы, ходу я сначала замекал, потом забекал, а следом и вовсе позорно замолчал.
Выдохнув, сказал «Сдаюсь!», и девушки, напряженно смотревшие на меня, тут же ехидно переглянулись.
- Вер! Какую с него историю стребуем?
- Исто-о-о-рию... ну, надо ведь свободой пользоваться, правда? – Верка ехидно глянула на меня. – Значит...
-. ..такую, что при взрослых не расскажешь, - заговорщическим тоном подхватила Лерка.
Верка с энтузиазмом продолжила:
- Значит... про любовь!
И Лерка с явным удовольствием вбила последний гвоздь в крышку моего гроба:
- Про плотскую! Ты ж сам днем заикнулся, нет?
Я еще попытался сопротивляться: мол, да я не то имел в виду, и вообще я никаких таких историй не знаю. Последнее я сказал явно сдуру, потому что тут же получил и слева, и справа:
- Как – «не знаешь»?
- Может, ты нам сейчас еще скажешь, что ни разу с женщиной не был?
Перед тем, как задать этот вопрос, Верка сделала чуть заметную паузу, явно набираясь наглости, и, выдохнув его необычно писклявым голосом, глупо хихикнула.
Я глянул на нее внимательно, и вдруг раздулся, как воздушный шарик, от гордости. «Ишь, мелочь пузатая, нашли, чего стесняться!»
Шумно выдохнув воздух, мудро улыбнулся.
- Ну как не был... Был...
Хотел было добавить: «И не раз», но совесть такого уже не позволила.
Девчонки аж приподнялись на локтях, блестя любопытными глазенками, ожидая продолжения. Для столь благодарных слушательниц можно было и постараться, и я начал травить им историю про наш случайный перепихон с Лидой.
Рассказывал я тогда об этом впервые, и, увлекшись, начал резать всю правду-матку, да еще в таких цветистых подробностях, что удивлялся сам: чуть ли не каждый отдельный волосок на Лидином лобке описал. Девчонки слушали напряженно, уже в том месте, где Лида только-только повела меня в комнату, Верка нервно облизала губы, а Лерка вдруг заелозила попой по одеялу, лежащему на дне палатки.
Но до конца рассказ я так и не довел.
В том месте, где мы с Лидией делали небольшой перекур, и она мне показывала, как правильно ласкать сосок, Верка вдруг приподнялась, перебралась ко мне почти вплотную, поджала под себя ноги и, взяв мою руку, положила ее к себе на грудь, накрыв своей и крепко даже не прижав, а вжав ее в себя так, что грудка расплющилась. Хрипло сказала:
- Покажи... как учила...
И сразу – шевеление со стороны Лерки, и моя вторая рука оказывается в точно таком же сладком плену, только голос был не хриплым и требовательным, но нежным и просящим.
- И мне...
- Уф-ф-ф-ф... – хриплю я. - Черт, девчонки, я так не могу, вы мне руки крест-накрест свели... Лягте, покажу...
Девушки, тяжело дыша, беспрекословно укладываются на спины, я пристраиваюсь между ними на животе, опираюсь на локти, захватываю пальцами два сосочка, и главная игра, которую все мы ждали весь этот бесконечно долгий июньский день, начинается...
Через некоторое время обе мои «ученицы» уже не только тяжело дышат, но и постанывают – Верка с хрипом, Лерка тоненько, чуть подсвистывая, и обе пытаются одновременно заняться моей бедной головой, то ли гладя ее, то ли пытаясь повыдрать вихры. Я тоже дышу не реже девчонок, но все же себя контролирую: не зря дважды за день сделал себе самодельные оргазмы, теперь можно получать удовольствие по полной программе. Шепчу: «А еще Лида мне показывала вот так!», и, приподнявшись, начинаю по очереди ласкать ближайшие ко мне соски сестричек губами и зубами, меняя их через два-три движения, обхаживая девушку, которой в этот момент не достается моей влажной ласки, рукой.
Поронайское аллегро: 6 - Соблазнительная книжка. 