невесть откуда взявшийся, аккуратно свернутый в виде подушки свитер.
Освободившись от Веры, Лерка садится передо мной на колени, протягивает руку и очень осторожно берет меня за член у самого его основания, медленно перемещает руку вверх, чуть сжимая ее каждый раз, внимательно наблюдая. Найдя капельку крови, подносит руку к глазам, с удивлением разглядывает ее, потом кидает взгляд на лежащую ниц сестру, на мое лицо, улыбается и слизывает кровь со своих пальцев. Вернувшись к прерванному занятию, доходит до самой вершинки, шутливо упирается в нее ладошкой и, еще раз улыбнувшись, разворачивается, вставая передо мной рядом с по-прежнему неподвижно лежащей сестрой в ту же позу, в которой Вера стояла минутой раньше. Выгнув спину, запускает под себя руку, проводит пальцами по своему цветку: обнюхивает результат, удовлетворенно кивает и оборачивается на меня через плечо, приглашающее кивает головой, улыбаясь и тихо шепча: «Сергунчик, постарайся не кончать, если сможешь»...
Я смурно киваю головой и подступаюсь к ней поближе. Света на Лерину драгоценность попадает почему-то много больше, чем на Верину: то ли потому, что костер разгорелся чуть ярче, то ли из-за того, что стоит она чуть левее. И вместо того, чтобы заняться делом, я с увлечением разглядываю открывшуюся мне картину, а потом, осторожно протянув руку, освобождаю от покровов то, что мне до сих пор было недоступно. Чуть ласкаю открывшуюся красоту пальцами: Лера благодарно вздрагивает, и я, сам не ожидая, вдруг опускаю голову и провожу языком от самого низа этой прелести до самого верха, ощущая восхитительный вкус. Лера выгибает спину и сладостно охает, но сразу бормочет: «Сереж, миленький, потом.... возьми меня, возьми, вон, Верунчик уже все, а я»...
Мелькает какая-то мысль про чертовых баб, которые все делают исключительно из зависти, но ноги уже сами переступили поближе, и я, все еще оттягивая момент, провожу головкой по теплой влаге щели. Лера нетерпеливо дергается, и я прилаживаюсь к нужному месту, благо, темная, маленькая дырочка хорошо видна. Почувствовав это, девушка выгибает спину и, в ожидании сладкой боли, закусывает губу, но я вхожу очень-очень медленно, ласково, чуть вертя член рукой из стороны в сторону, и сам удивляюсь, когда явно дохожу до дна, так, кажется, ничего по дороге и не порвав. Медленно выхожу и вхожу еще раз, порезче: на этот раз что-то похожее на девственную плеву чуть задерживает меня у входа, я преодолеваю преграду и дохожу до упора. Медленно, осторожно возвращаюсь назад: Лера резко выдыхает и, не пуская меня больше в глубину, делает несколько плавных движений, оглаживая мою головку самым началом своей тесной трубочки, потом вздрагивает и начинает точно так же, как Вера перед этим, медленно оседать вниз.
Я сквозь туман смотрю на полученный результат. Передо мной две женских попки, только что бывших девичьими, хозяйки их лежат, явно переживая происшедшее, а я стою между их ногами на коленях, с торчащим членом, как... кто? Да, в общем, пока неважно, кто. С девчонками-то что происходит? Дышать, вроде, дышат, причем все еще тяжело: Лерка только что медленно сомкнула ноги – ну, значит, ничего я ей там не повредил сверх того, что природа требует. Верка так и лежит враскоряку и, вроде... всхлипывает?
Осторожно протягиваю руку и засовываю палец между Вериных нижних губок. Там тепло и мокро, я немножко шевелю там пальцем, Верка вздрагивает, и я испуганно отдергиваю руку. Подношу ее к лицу: пальцы блестят, и пахнет от них точно так же, как в Лерином низу, где я только что побывал чуть ли не всей физиономией. Поворачиваюсь к свету и присматриваюсь повнимательнее: нет, даже следы крови
Жди нас дедушка 