отсутствуют, а ведь должны бы быть, кажется? И тут же вспоминаю, как Лера сняла капельку с моего кола, только что вышедшего из Веры. И это – все?
Поворачиваюсь к Лере и осторожно пытаюсь завести руку между ее плотно сомкнутых бедер, под самой попкой. Лерка, сначала инстинктивно дернувшись, вздыхает и не только раздвигает ноги, но и приподнимает навстречу моей руке попу. Я провожу рукой по ее щелке и опять, повернувшись к свету, разглядываю пальцы: крови нет. И тут Лера переворачивается на бок и, с улыбкой глядя на меня, чуть сипловатым еще голосом говорит:
- Сереж, да живые мы... Обе, точно. Верк, ты там жива?
Верка, в последний раз хлюпнув носом, не поднимая головы, глухо отвечает: «Угу». Звучит это «угу», однако, вполне даже весело и довольно.
Облегченно вздыхаю, а тут еще Вера тоже переворачивается на бок и, разгладив складки на покрывале между собой и сестрой, машет мне рукой:
- Иди к нам!
Я осторожно ложусь между двумя новоявленными женщинами на спину, закидываю за голову руки – больше мне их просто некуда деть, но Вера тут же укладывает одну мою руку себе под шею и плотно прижимается ко мне грудью, чмокает в ухо и тихонько шепчет в него: «Спасибо, Сережка. С тобой хорошо... а я немножко боялась».
Лера тем временем сползает чуть ниже и, подложив свои руки под подбородок, устраивает голову у меня на груди. Подозрительно смотрит на сестру:
- Верка! Ты чего Сережке там нашептываешь втихую, а?
Вера хихикает:
- Ну, хочешь, могу на все озеро проорать: «Спасибо, Сережка! С тобой хорошо! А я боялась»!
Успокоенная Лера улыбается и ложится на мою грудь щекой, затылком ко мне. Прямо у нее перед глазами оказывается черный, на фоне освещенного костром выхода из палатки, силуэт моего чуть ослабшего члена, и она, выпростав из-под себя руку, сначала берет его у основания, чуть покачивая:
- Вер... Смотри, красота какая... Помнишь, мы у папки стоячий видели? Сережкин лучше...
Вера протягивает руку туда же и кладет ее поверх руки сестры.
- Ага, Лер... Потому что - для нас... Только у папки он больше намного, мощный такой, а этот смотри, аккуратненький...
Перехватив руку, она взяла середину колышка в кулак, ласково сжала.
- И не твердый... А внутри был, как теплый камушек...
- Ага... Приятный такой... А ему сейчас работы нет, вот и не твердый... – Лерка тихонько хихикнула.
Вера перемещается на полуобнаженную головку и начинает тихонько изучать ее подушечками пальцев, а Лера проводит пальчиком вокруг самого основания, потом подносит палец к носу, нюхает его и облизывает.
- Вкусно... Верк, это твой сок вместе с моим у Сережки собрался...
- Ага... – и Вера проделывает то же самое. Поворачивает лицо ко мне:
- Сереж, а ты тоже кончить хочешь? Я, кажется, сразу кончила, как ты мне в глубину вошел. Почти и не почувствовала, как целки лишилась, так, пощипало только чуть-чуть...
Отозвалась, потершись о меня щекой, Лера:
- Не... а у меня будто комар там укусил. И тоже, как Сережка до матки добрался, будто провалилась куда...
Вера, улыбнувшись сестре, повинилась:
- Весь день ждала-ждала, когда ты до нас доберешься, а до дела дошло – высохла, бессовестная. Ладно, ты, Лерусик, помогла...
Приподнявшись, она перегнулась через меня и чмокнула сестру в щеку.
- Лер... Ну Сережке-то тоже надо? Смотри, у него он уже опять совсем твердый...
- Надо... Сделаем, как мама говорила?
- Ага... Если Сережка не против...
Я чуть напрягся, - мало ли, что там их мама говорила, - но Лерка, повернув ко мне голову, улыбаясь, провела пальцем мне по носу:
- А мама говорила, что ротиком тоже приятно играть с мужчинами. И не
Любовь меня настигла 