были просто моими братьями, но ты был особенным для меня. Всегда был таким и всегда будешь таким.»
Я кивнул головой в знак согласия. «Да, здесь то же самое. Что касается инцеста, то он на самом деле не является частью уравнения. Я не возбуждаюсь, фантазируя о том, как прыгну в постель к маме...»
«Пожалуйста, это не очень хорошая мысленная картина для меня».
«...и я не собираюсь стоять здесь и пускать слюни при мысли о том, что все племянницы вырастут...»
«...Единственное, что важно, - это то, что мы любим друг друга, независимо от того, каковы наши биологические отношения. Я действительно не понимаю эту штуку с "родственной душой", о которой, как я слышал, говорят люди, но я действительно думаю, что нам с тобой было суждено быть вместе с самого начала. Тот факт, что мы с тобой брат и сестра, был просто несчастным случаем со стороны природы. Я хочу сказать тебе кое-что, что Майк сказал мне давным-давно.»
«Что это?» - спросила она.
«Однажды вечером, когда мы учились в колледже, мы с Майком сидели и разговаривали, философствовали, решали все мировые проблемы, и в итоге мы заговорили о семье и прочем. Майк сказал: "Извини, Бобби, ты мой брат, но Джимми - мой друг". Я никогда по-настоящему не понимал, что он говорил, пока не вернулся из Чикаго. Ты не моя сестра. Я не думаю, что ты когда-либо ею была. Ты всегда был моим другом, а теперь ты моя любовница. Есть ли во всем этом какой-нибудь смысл?»
«Да, это так». Она наклонилась и легонько поцеловала меня. «Спасибо, я чувствую себя намного лучше». Колин легла, потянув меня за собой. Она протянула руку и выключила свет. В тишине темноты она взяла меня за руку и прошептала: «Я никогда не отпущу своего друга».
Отношения между Колин и мной всегда были хорошими, но разговор, который состоялся у нас в тот вечер, прояснил многие нерешенные проблемы, которые были у нас обоих в глубине души. Это придало нашей любви новое измерение и глубину. Но...
Постепенно что-то еще начало закрадываться на задворки моего сознания. Я не мог понять, в чем дело, я просто чувствовал, что чего-то не хватает, и я не знал чего. Чем больше я думал об этом, тем больше это ускользало от меня. В течение нескольких недель я боролся с этим, пытаясь найти ответ. Даже Питерсон и мисс Дженнингс отметили, что я казался чем-то озабоченным.
Это звучит как сцена из малобюджетного фильма, но ответ пришел ко мне во сне посреди ночи. Я рывком сел в постели и закричал, все еще в полусне. Колин не открывала глаз, просто сонно спросила: «Что происходит?»
«Ничего, милая, иди обратно спать».
Я снова лег и уставился в потолок. Теперь, когда я знал, что было не так, я должен был придумать, как это исправить. Следующие несколько недель я провел, прокручивая в уме различные сценарии, отвергая большинство из них, в поисках идеального плана, который все исправил бы.
И вот однажды вечером я убирался на кухне, когда вошла Колин, уложив детей спать. Она постояла, наблюдая за мной несколько мгновений, прежде чем заговорила.
«Что не так?»
«Что ты имеешь в виду?»
«Тебя что-то беспокоит. Ты все время молчишь, а в половине случаев даже не слышишь ни меня, ни девочек. Так что же теперь происходит?»
Мне было трудно подобрать нужные слова. Я стоял и смотрел на нее, прежде чем заговорить.
«Я хочу жениться».
Выражение лица Колин не могло бы быть хуже, даже если бы я ударил ее кулаком в живот. Ее глаза медленно расширились, а нижняя губа
История измен. Часть 7 