На него смотрели как на неодушевленный предмет. Или как на насекомое, на таракана. Или навозную муху.
— Ты же врач. Клятву Айболита должен был блюсти...
— Гиппократа. Клятва Гиппократа, - поправил его похмельный доктор.
— Вот именно. Как там говорится? Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. В какой бы дом я ни вошёл, я войду туда для пользы больного, будучи далёк от всякого намеренного, неправедного и пагубного... У тебя, практически на твоих глазах погибал ребенок. Он невыносимых болей страдала роженица. И ты ничего не сделал?
Ярослав видел, что эскулап смотрит на него, как на деревенского дурака. Ну да, а как еще можно назвать человека, задающего дурацкие вопросы? Клятва какая-то. Долг врача... Кто бабки платит, тот и заказывает музыку. Сказано – помощь не оказывать, так оно и будет. А там как кому повезет. Ольге повезло, частично конечно. Она выжила. В отличие от её сына... А потом были годы насилия. Погибший ребенок... Для Ярослава это было, как красная стряпка для быка. Перед глазами вертелась страшная картинка – выпотрошенное тело жены, распятое на гинекологическим кресле и мертвый ребенок на её груди. Его сын.
— Послушайте, все это глупости. Клятва эта дурацкая. Ну где я, и где этот грек...
— Можно и посвежее. Когда ты закончил свою учебу и получил диплом, ты произнес эти слова: получая высокое звание врача и приступая к профессиональной деятельности, я торжественно клянусь честно исполнять свой врачебный долг, посвятить свои знания и умения предупреждению и лечению заболеваний, сохранению и укреплению здоровья человека, быть всегда готовым оказать медицинскую помощь, хранить врачебную тайну, внимательно и заботливо относиться к пациенту, действовать исключительно в его интересах независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств, проявлять высочайшее уважение к жизни человека. Это из современного законодательства.
— Я...
— Молодая женщина, да какая женщина, она считай, сама еще была ребенком, испытывала страшные муки на протяжении часов, и ты не оказал ей никакой помощи. Пил водку и лапал медсестер.
— Я...
— Тебе привет от неё. От Ольги.
— Привет...
Ярослав вскакивает и наносит один единственный удар ладонью, как наконечником копья – в кадык, вминая его в горло, после чего спокойно садится обратно на табурет. Эскулап умирает. Умирает мучительно, задыхаясь. Ярослав равнодушно смотрит на его муки, на гримасу боли и ужаса, исказившую лицо врача, на его конвульсии. Врач отходил долго, минут десять. Наконец он перестает дергаться. Ярослав подошел к нему, пощупал пульс. Остался последний «клиент». И с ним нужно будет сыграть в небольшую игру...
ХХХ
Батюшка Демитрий, в миру – Дмитрий Сорокопут, был весьма доволен жизнью. Год назад его перевели на службу в новый храм. Пришлось «дать на лапу», грешен, но оно того стоило и уже окупилось сторицей. Место новое, весьма доходное, это тебе не нищий приход в исправительной колонии. Дела шли в году. Батюшка сменил старый автомобиль на новый, отстроился и со своим большим семейством въехал в новый дом – большой, красивый светлый.
Дочки выросли, все трое уже студентки. А жена носит четвертого ребенка, по уверениям врачей это будет сын. Сын! Наконец-то, после трех девок...
Он провел воскресную службу, выслушал несколько исповедей после чего поехал домой. Дома никого не было. Дочки жили в областном центре, поближе к месту учебы - он снимал им квартиру. Жена давно намеревалась навестить мать, и утром поехала к ней. Лепота. Можно будет немного расслабиться, насладиться
Чистая и непорочная, словно ангел 