поднялся выше, туда, где сходятся лепестки губ, коснулся горячего и твердого... бугорка? Ага, щас! Бугра! С фалангу пальца, не меньше!
Тональность стонов изменилась на целую октаву. Они стали ниже. И громче. Изабелла Марковна подалась вверх тазом, стараясь посильней прижиматься клитором к пальцам. И с готовностью приподняла над стулом зад, когда Павел взялся снимать с неё штаны.
— Сядьте на стол... — прохрипел он.
Встав на колени, развёл в стороны круглые женские коленки и с удовольствием обозрел вожделенное естество. Прикоснулся губами к нежной коже на бедре, двинулся, покрывая внутреннюю сторону поцелуями, от колена туда, где раскрылись половинки сочной женской ватрушки с торчащим налитым клитором.
Пашка нагнетал обстановку, нарочито медленно приближаясь к цели. И цель сама приблизилась: подалась навстречу губам. Сама! Язык оказался в сочной глубине.
— Боже мой!.. — женские руки с силой вдавили Пашкину голову в хлюпающую промежность.
Клитор словно вибрировал под языком, а владелица с каждым прикосновением возносилась всё выше, туда, где и находится нирвана. Нирвана оказалась совсем близко: Изабелла Марковна кончила, содрогаясь так, что стол заходил ходуном. Не успев толком отойти от оргазма, она захотела ещё. Павел еле-еле успел хватануть воздуха, потому что через секунду был впечатан физиономией в мокрое, горячее и скользкое.
Изабелла Марковна кончала бы и кончала, но партнёр сдулся: язык и губы перестали слушаться!
Учительнице по-прежнему хотелось. Её пальцы заняли место онемевшего языка
Павел потянул молнию, чтобы извлечь свой стоящий колом «ultima ratio». Решительное движение бёдрами, и член без препон въехал в до упора в предусмотренное природой место.
Поймав удивлённый взгляд, Пашка ухмыльнулся и начал обратное движение. Ан не тут-то было! Сомкнувшиеся за спиной ноги предотвратили преждевременное поползновение. Изабелле Марковне хотелось полнее насладиться ощущением толстого и теплого члена в себе.
Когда позволено было двигаться, эффект превзошёл все ожидания! Медленные фрикции продолжались всего несколько секунд, по инициативе Астролябии превратившись в отчаянные толчки, рывки и удары. Все кончилось сумасшедшим обоюдным оргазмом и струями спермы, залившими не только глубины сокращающегося влагалища, но и окрестности: взлохмаченные кудряшки, обширную попу, живот... Со стола закапало...
Не прошло и пары минут, как послышалась мольба:
— Паша, мальчик мой... я ещё хочу!
Изабелла Марковна нашарила не успевший сдуться член, и, стиснув скользкий ствол, решительно направила в себя. Павел задрал её блузку и впился в твердый горячий сосок губами. Развратно-поступательные движения повернули процесс вспять: эрекция подскочила до максимума. На радостях Пашка увеличил размах. И тут стол, не выдержав интенсивности надругательств, затрещал. Во избежание катастрофы парочка срочно эвакуировалась и заняла позицию: спинка стула — хозяйка — гость. Он слегка надавил на спину, чтобы женская попа задралась повыше. Изабелла Марковна опёрлась о спинку стула и прогнулась в пояснице. Член, чиркнув головкой между половинками скользкой от любовного коктейля попы, нырнул в горячие глубины на всю длину. Учительница чуть-чуть постояла, плотно прижавшись задом к Павлу, чтобы он всей поверхностью органа ощутил её богатый внутренний мир, и стала размашисто насаживаться на него. Амплитуда и мощь рывков вынудили Пашку покрепче ухватиться за выскальзывающую из рук задницу, чтобы ненароком не улететь прочь от очередного могучего толчка!
«Ах! Ахх! А-а-а! О-о-о-о!!!» — женское тело забилось в конвульсиях, от сладострастного крика закачалась низко висящая люстра. А Пашка, извергаясь в пульсирующую глубину, подумал, что после этих сказочных оргазмов Астролябия никуда от него не денется.
Действительность оказалась куда менее радужной.
Возвратясь из душа, Изабелла Марковна отвергла новые притязания бывшего ученика.
— Приведи себя в порядок, Широков. И сядем, наконец, пить чай...
За чаем Павел услышал, что Изабелле Марковне их спонтанный секс понравился, но это ничего не значит.
— Ты, Широков, воспользовался моей сегодняшней слабостью... Даже