Бен! – позвал с лодки Олвин. – Мы не можем долго оставаться здесь, смотритель шлюза просит нас двигаться дальше, чтобы лодки, ожидающие прохода, могли пришвартоваться здесь.
– Черт, – пробормотал я и дал знак Олвину взмахом руки.
Я поднялся на ноги. До ближайшей приличной стоянки с водой и электричеством было десять километров и еще два шлюза вдоль канала.
– Подожди, куда ты? – спросила Эли, схватив меня за руку.
– Ты слышала Олвина, – сказал я. – Я должен перевести «Never». Нам нужно двинуться прямо сейчас, если мы хотим найти хорошее место для швартовки до того, как шлюзы закроются на целый день.
– О, ладно, – сказала она и пошла за мной к лодке.
– И что, по-твоему, ты делаешь?
– Конечно же мы плывем с тобой.
Я остановился, поймал ее за руки и потянул назад.
– Я так не думаю, Эли. Через тринадцать лет после того как меня бросила, ты появляешься с какой-то чушью и дерьмовой историей о том, что я – отец Джулии... – Мои слова прервались на полуслове, когда меня схватили сзади и с силой толкнули в сторону.
– Какого хрена?.. – ахнул я, когда между мной и Эли встал человек-гора.
– Джамал, остановись, – приказала Эли.
– Он напал на тебя, Эли!
Голос был настолько же низким, насколько большим был мужчина.
– Нет, не напал, а если и напал, то я это заслужила. Никогда больше не вставай между мной и моим мужем.
– Что, кто?.. – черт, было слишком много информации и слишком много вопросов, и мой мозг и рот рассинхронизировались.
– Бен, это – Джамал. Он – глава моей службы безопасности, а это – мой муж, – сказала Эли, отступив назад и беря меня за руку. Джамал кивнул мне.
– Не имела ли ты в виду «бывший муж», Элиша? – спросил я.
Она улыбнулась и сказала Джамалу:
– Когда он называет меня Элишей, это значит, что он на меня зол, и у меня проблемы.
Джамал кивнул и отошел на несколько метров, чтобы дать нам возможность побыть наедине, но при этом, казалось бы, одновременно наблюдая за всеми направлениями.
– Эли?
– Нет, мы не развелись. Может, однажды я и была глупой, но не собиралась усугублять свою глупость. – Она потянулась к шее и вытащила из-под платья золотую цепочку. Изумруд, который я подарил ей на восемнадцатилетие, блестел в ярком солнечном свете, рядом с ним на той же цепочке висело оставленное мной обручальное кольцо.
Мой взгляд остановился на ее руке: она все еще носила кольца, которые я подарил ей все эти годы назад, но они были на правой руке, а не на левой.
– Бен, – снова срочно позвал Олвин. Он был на лодке и держал конец последнего швартовочного линя.
Черт.
– Залезай, – сказал я ей.
Эли поднялась на борт, и Джамал последовал за ней.
– Только не он, – сказал я.
– Эли! – запротестовал он.
– Это моя лодка, и тебе на ней не рады.
– Эли, тебе небезопасно находиться без охраны рядом. Я вынужден настаивать на том, чтобы ехать с тобой, – сердито сказал Джамал.
– Это не моя лодка, Джамал, и я не могу заставить Бена пустить тебя на борт.
– Тогда ты должна сойти. Я не смогу выполнять свою работу, если меня не будет рядом, и дело не только в тебе; нужно думать и о безопасности Джулии.
Олвин сматывал швартовый линь, и мы начали отходить от берега.
– Тебе нужно принять решение, Эли, – сказал я, используя носовое подруливающее устройство, чтобы попытаться удержать «Never» на месте.
Все киношники - извращенцы! или киноманские скабрезности, написанные профессиональными искусствоведа 
