и легкомысленна, чтобы поверить в тот мусор, что они мне говорили. Никто не знал где ты, и как с тобой связаться.
– Эли, ты продолжаешь говорить, что Джулия – моя дочь, но где доказательства?
Эли сглотнула, пытаясь взять под контроль свои эмоции.
– Бен, тебе стоит лишь взглянуть на нее, все говорят, что видят в ней тебя.
Нет, я не видел, и в этом – половина проблемы. Джулия – молодая версия своей матери, с оливковой кожей и темными, почти черными волосами. Я же – светлокожий с выгоревшими рыжими волосами. Другая половина проблемы заключается в том, что я, кажется, припоминаю, что актер, пристававший к Эли на вечеринке, был итальянским жеребцом.
Я покачал головой:
– Она красива, как и ее мать. Но... – и я жестом показал на себя.
Она яростно покачала головой.
– Бен, встретив тебя, я была девственницей, и ты – единственный мужчина, с которым я занималась любовью, пока мы были вместе. Ее отец – ты, и в отеле у меня имеются доказательства.
– Папа, скоро будет шлюз, – позвала со своего места на носу Джулия.
Я спустился с солнечной палубы и встал у двери в рубку. Олвин смотрел в бинокль и бормотал:
– С этой стороны, Бен, должно быть не меньше десяти лодок Нодди, ожидающих прохода!
– Сбавь скорость и посигналь, чтобы привлечь внимание смотрителя, когда достигнем конца очереди, – сказал я.
Олвин сделал так, как я предложил, и мы остановились рядом с последней лодкой. Как я и предполагал, смотритель шлюза помахал нам рукой, и через мгновение я услышал по радио его голос, приказывавший нам пройти вперед. Яхта «Never» хорошо известна на этом участке канала, и я был уверен, что мы получим приоритет.
– Двигайся, Олвин; сейчас он откроет ворота.
Ворота медленно открылись внутрь, и наружу выплыли две лодки Нодди. Я взял управление на себя и держался в стороне от их пути, пока «Never» прокладывала себе путь к передней линии пришвартованных лодок.
Раздался крик:
– Эй, мы первые!
Олвин, занявший свое место на носу, покачал головой и указал на смотрителя шлюза, махавшего нам рукой, указывая на вход в шлюз.
– Нет, мы идем первыми, а вы – после нас.
Джулия стояла рядом с Олвином, и он показывал ей, как сматывать швартовный линь.
Шлюз был глубоким, с подъемом в три с половиной метра. Изогнутые стены из мокрого камня возвышались далеко над нашими головами. Олвин показывал Джулии, как набрасувать линь на кнехт, чтобы удерживать нос судна. Я накинул кормовой линь, смотритель шлюза пропустил его для меня вокруг кнехта и бросил конец обратно на палубу. Эли схватил линь и с довольной улыбкой держала его.
«Never» слегка покачивалась, когда одна из лодок Нодди, маневрируя в шлюзе, ударялась о ее корпус. За первой лодкой вошла вторая, и ворота начали закрываться, запечатывая нас.
– Эй, почему вам разрешили пройти первыми? – окликнул краснолицый австралиец с первой из лодок. В лодке была женщина его возраста и молодая пара.
– Есть простое правило, приятель, – ответил я. – Приоритет имеют коммерческие суда, за ними следуют более крупные суда со стальным корпусом, такие как моя «Never», что весит более сорока тонн, и если я пойду за вами, есть большая вероятность, что смогу раздавить ваш пластиковый корпус как яичную скорлупу. Свой залог за ущерб назад вы не получите!
Его жена и, наверное, дочь, так как было заметно семейное сходство, смотрели на Эли и перешептывались между собой. Наконец, дочь обратилась к Элише:
– Простите, вы не Эли Мак?
– Извините, но нет, – сказала Эли, качая головой. – Я знаю, что немного похожа на нее и просто
Поменяй партнера у себя, малышка 