разбитым объективом, другой – без окуляра. Если руки не кривые, можно было собрать один.
— Двадцать пять! – сказал полковник, оглядываясь на дверь. – В порядке оказания шефской помощи – двадцать пять, а так – тридцать.
— Нам надо посоветоваться, – сказал я.
Я отвел Тамару к окну и тихо сказал:
— Я могу рассчитывать на Ваши деньги?
— Конечно. Для меня двадцать пять – не деньги. Но Вы опять будете должны.
— Договорились.
И полковнику:
— Мы берем эту трубу! Обе.
Шофер Федя нас радостно приветствовал:
— С покупочкой! Тамара, в «Дарью»?
— В «Лагуну».
Хорошо, когда вас ждут. Во дворике за столиком нас ждали директриса Аделаида Матвеевна и девочки, предположительно, лесбиянки – Саша и Настя. Они сидели и играли в карты.
— А вот и они! – воскликнула Ада. – Егор, подавай! Слава, ты с военными поговорил?
— Вот! – ответил я, поднимая сразу два кейса с нецелыми трубами.
— Я о физкультурнике.
— Забыл! Сегодня было столько событий.
— Тогда садитесь, Егор сейчас принесет. Что собираетесь делать после ужина?
Я посмотрел на Тамару, Тамара на меня.
— Понятно, – сказала Ада.
— Ничего подобного, – заметила Тамара.
— Лично я буду собирать одну целую трубу из двух нецелых, – сказал я.
— И сколько плачено за две нецелых?
— Двадцать пять.
— За каждую? – ахнула Ада.
— За пару.
— Тогда еще, куда ни шло.
После ужина я спросил у Егора, убиравшего грязную посуду:
— У вас в заведении заточной станок есть?
Тот задумался, взявшись за подбородок.
— Точило есть.
— А сломанный нож найдется? Большой такой разделочный нож.
— Зачем он Вам?
— Инструмент хочу сделать для специальных работ.
Ада и девушки ушли в «Дарью», а я остался, чтобы из двух зрительных труб сделать одну.
Хотя я внимательно не рассмотрел наши приобретения, я решил, что работы предстояло немного: свинтить линзу объектива и прикрутить ее на трубу с окуляром и бинокулярным коленом с призмой. Егор хотел мне помочь, а потому, избавившись от грязной посуды, присел рядом.
Объектив отвернулся и без специнструмента. Накатка на латуни помогла. А вот влезать в другую трубу и закручиваться по мелкой резьбе он никак не хотел, пока я не попросил у хозяина «Лагуны» немного парафина. Дело сразу пошло веселее, и большая линза встала на место.
— Зачем он Вам?
— За звездами смотреть. У нашего директора есть идея создать астрономический кружок, но, согласитесь, изучать звездное небо по картам – это нонсенс. А с телескопом мы будем подниматься на крышу школы и смотреть на звезды и Луну.
— А можно я тоже как-нибудь приду? – спросил Егор, поглаживая лысеющую голову. – Когда я учился, у нас не было астрономии.
— Конечно, приходите. В конце сентября ночи темные, воздух чистый, и еще не очень холодно.
На том и распрощались. Я подарил Егору кейс с трубой без линзы и ушел в «Дарью». Директрису и девушек я нашел в дортуаре. Они сидели на сдвинутых кроватях и нехотя играли в карты.
Ада бросила карты на байковое одеяло и сказала: «Все, надоело. А у тебя вышло что-нибудь?».
Я не без гордости ответил:
— Вышло.
Я по дороге из «Лагуны» в «Дарью» несколько раз останавливался и смотрел в трубу. Вышло здорово!
— Где-нибудь в час поднимемся на крышу школы, поставим трубу на штатив и посмотрим! Кто знает, здесь луна бывает?
Порядочные тоже изменяют 