Большому жюри можно представить все что угодно, если у вас есть юрисдикция.
— Ну, Стивен, что привело тебя сюда? - сказал я, глядя на своего лучшего друга.
— Я представляю Джанет Хоффман, - спокойно сказал он, как будто пригласил меня на обед. Мэри Эллен, сидевшая справа от меня и делавшая заметки, чуть не упала со стула. Я попросил ее понаблюдать, так как не хотел, чтобы потом мне предъявили претензии в фаворитизме, но я думал, что он будет представлять мужа, обвиняемого, а не жертву.
— Что же я могу сделать для твоего клиента, - спросил я.
— Отмени свою повестку, - сказал он. В его голосе чувствовалась сила, говорившая о его смертельной серьезности.
— Прости, но я не могу этого сделать, - сказал я.
— Тогда я хочу сказать тебе, что моя клиентка будет ссылаться на свои права по Пятой поправке, - холодно и серьезно сказал он. Я думал, у Мэри будет апоплексия, но она промолчала.
— Хорошо, я дам ей иммунитет, - сказал я, стараясь быть таким же спокойным, как и она.
— В таком случае она станет ссылаться на супружескую привилегию, - сказал он, и на его лице появилась непрошеная улыбка. Он явно наслаждался этим.
Для Мэри это было слишком, и она ворвалась в разговор.
— Вы не можете ссылаться на супружескую привилегию в случае преступления против супруга, - с решительной ухмылкой сказала она, глядя на свой учебник по доказательному праву.
— Достаточно, Мэри, - сказал я, одарив ее ледяным взглядом, а потом повернулся к Стивену: - Спасибо за предупреждение, советник... Я благодарен за предупреждение, - сказал я.
— С удовольствием, Пэт, в конце концов, мы же друзья, - сказал он.
После его ухода Мэри извинилась за свою вспышку, но была уверена, что Стивен блефует.
— Думаю, что нет. Он передавал сообщение, - сказал я.
— Хорошо, сдаюсь, что это за сообщение? - спросила она.
— Это и есть загадка. Давай посмотрим, не сможем ли мы ее разгадать. Просмотри официальный отчет Слоуна, а я пороюсь в его записях.
***
На следующий день у меня не было ничего, кроме плохого предчувствия, что я упустил что-то решающее, и жены, которая лезла на стену, когда ФБР начало беседовать с людьми в ее офисе. Она, конечно же, была под подозрением, мы вели бракоразводный процесс, пока меня чуть не сбили. Они явно не были убеждены, что за мной охотятся наркоторговцы.
— Это полностью моя вина, - сказала Лаура в тот вечер за ужином из спагетти, который приготовил я. Я строго-настрого запретил ей входить на кухню. Ей даже не разрешалось варить кофе или кипятить воду. Она сожгла плиту, готовя стейки. Сожгла микроволновую печь печеным картофелем и умудрилась уничтожить кухонный комбайн Cuisinart стоимостью пятьсот долларов из William Sonoma. Последнего я даже не смог понять. Мы ели спагетти, потому что она очень их хотела.
Обычно на кухне она бесполезна, но после начала беременности стала просто опасна. За исключением своей юридической работы, она, казалось, ходила в вечном тумане. Как она справлялась в офисе, для меня загадка, но Сол уверял, что там она в порядке.
После каждого посещения врача ее акушер-гинеколог звонил мне, чтобы пожаловаться, что мне нужно лучше заботиться о своей жене. Ее беременность не была легкой ни в каком отношении. Она была постоянно возбуждена и попеременно болела. Я никому не верил, что можно ужиться с очень беременной женщиной, которая испытывает оргазм почти сразу же, как только к ней прикаснешься. Секс был разочаровывающим с моей стороны, и я все еще был далек от того, чтобы забыть то, что она
Я люблю свою маму! 