заклинанием наших командных слов. На ее руках и плечах были повязки, как будто она была сильно поцарапана. Ее волосы были ужасно растрепаны, а глаза опухли, как будто она плакала. От сильного запаха секса, висевшего в воздухе, у меня свело живот.
— Всем поднять руки. Не заставляйте меня стрелять в вас. Не давайте мне повода. Я действительно хочу пристрелить вас прямо сейчас.
Бет тупо посмотрела на меня, когда я закричала и махнула пистолетом.
Огромный кобель вылизывался неподалеку. Он даже не поднял головы, чтобы узнать меня, а я не хотела на него смотреть. Коскун был одет в пушистый белый халат, его волосатая грудь была видна в треугольнике между лацканами халата. Он что-то делал с камерой, установленной на штативе.
— Отойди от этого, — потребовала я. — Назад.
Он поднял руки. Кинолог и женщина последовали моему примеру, и я повела их к двери во внутреннюю спальню люкса. Вся моя сила воли была использована, чтобы удержать меня от выстрела Коскуну в грудь. Я захлопнула дверь. Я повернулась как раз в тот момент, когда собака лениво сбежала из номера через дверь, в которую я вошла. Я сняла камеру со штатива, сунула в карман карту памяти и разбила камеру о стену. Я не могла быть уверена, что это уничтожило бы карту памяти, а я не хотела, чтобы видео того, что случилось с Бет, было опубликовано на каком-нибудь больном сайте.
Я подошла к Бет и помогла ей подняться на ноги. Она была перевязана в нескольких местах, и кому-то удалось поднять ее трусики. Несмотря на свое растрепанное состояние, Бет казалась беззаботной.
— Что я должна сделать? — спросила она. Она посмотрела на меня тусклыми глазами.
Я взяла ее за руку и сказала: — Просто пойдем со мной, милая. Мы уезжаем.
Я нашла ее порванную одежду. У меня не было времени одеть ее в сложный костюм горничной, но я накинула его ей на плечи и придала ей некоторое подобие достоинства. Мы сбежали тем же путем, которым я пришла, но охрана, казалось, наконец-то была поднята по тревоге. Они патрулировали коридор с выключенными рациями, заставляя меня постоянно нырять в странные дверные проемы и прятаться в архитектуре замка. К счастью, в этой архитектуре не было недостатка в нишах, в которых мы могли бы спрятаться. Я проводила долгие минуты в тени, Бет прижималась ко мне, и я не могла игнорировать затхлый запах мокрой псины, прилипший к ее телу. Он наполнял меня злостью..
— Они заплатят за это, — прошептала я ей. — Мы заставим их всех заплатить за это.
— Ты хочешь трахнуться? — спросила она, лаская мою грудь.
— Нет, — я оттолкнула ее руки. — Нет, мы должны вести себя тихо. Мы не собираемся заниматься сексом.
Охранники пронеслись мимо нашего укрытия. Я знал, что Бет рано или поздно выйдет из транса. Иногда требовался всего час, а иногда и целый день, чтобы действие командного слова прошло. Выход из этого ступора был болезненным переживанием, когда вы внезапно осознали все, что произошло за то время, когда вы не контролировали свое тело. Если бы вам повезло, вы бы забыли обрывки того, что они заставляли вас делать. Я надеялась, что Бет сумеет все забыть.
Мимо прошла еще одна группа охранников. Когда они скрылись из виду, я схватила Бет за руку и потащила ее за собой. Еще несколько патрулирующих охранников заблокировали единственный выход, который я могла вспомнить, и мы оказались на уровне подвала. К счастью, это было не подземелье, а муравейник, заполненный хранящейся мебелью и товарами первой необходимости. Было темно и
Колины полизушки. 