когда я смотрел на маленький танцпол, Джун и Джон вместе танцевали. После первых нескольких танцев я старался их разделить. Но это было неприятно, так как Джун опять разозлилась на меня.
Когда мы вернулись домой, я сказал в Джуне, что думаю, что его следующей целью стала она. В результате Джун пришла в ярость и сказала, что я совсем сошел с ума. Она сказала, что я — параноик; Джон всегда был идеальным джентльменом и не клеветал на всех, как я. Я потерял хладнокровие и сказал:
— Это — не клевета! Почему, по-твоему, уехал Монтгомери? Билл звонил сообщить мне, что я был прав, когда сказал ему, что Ласлетт преследует Шейлу. Это то, о чем спорили мы с Биллом. Он был уверен, что я неправ. Но я знаю, что теперь Билл знает, что я чертовски прав! А сейчас Джону Лэслетту в голову врезалось залезть в твои трусы, и я чертовски уверен, что он это сделает. Захочешь ты этого или нет! Это чертовски опытный специалист по укладыванию женщин в постель. Я знаю! Я уже видел, как он работал раньше!
Джун была в абсолютной ярости на меня и сказала, что нет смысла пытаться со мной спорить. Она считала, что я обвинил ее в том, что, как я считал, она собирается сделать в будущем. Она никогда не собиралась нарушать наши брачные клятвы и ужасно злилась, что я так подумал. Я пытался сказать ей, что люблю ее и полностью ей доверяю, но этот парень, Ласлетт, был экспертом в соблазнении женщин. Если он нацелился на девушку, то так или иначе уложит ее в постель.
После этого скандал совсем вышел из-под контроля, и впервые в нашей семейной жизни дверь нашей спальни оказалась запертой передо мной. В течение следующих нескольких дней Джун вообще со мной не разговаривала. Все общение между нами проходило через наших дочерей. К середине недели все успокоилось, и мы, казалось, вернулись к разговорам.
***
В субботу была большая вечеринка в честь тридцатой годовщины свадьбы. Она состоялась в Мариотте, одном из местных отелей. Мы с Джун присутствовали, но за весь вечер, я думаю, она сказала мне не больше двух слов. Также я узнал, что Ласлетт немного отступил от Джуны. Я заметил, что он зависал возле Полетт Симмонс.
Размышляя на эту тему, я понял, что не видел Барри Симмонса. После нескольких вопросов вскоре выяснилось, что Барри был по делам в Штатах, и это объяснило изменение цели Джона. Одинокая жена. Вероятно выигрыш с гарантией для мужчины с его талантами, и как я заметил, Полетт довольно слаба на выпивку. Конечно, Джон не унизился настолько, чтобы споить женщину до невменяемости.
Но Джон не был джентльменом, и все, чего он хотел, это уложить ее в постель, и до меня стало доходить, что ему было все равно, как он это сделает!
Конечно, около десяти тридцати я обнаружил, что больше не могу найти Джона или Полетт. Я вышел из банкетного зала, но их не было ни в баре, ни в гостиной. Затем я заметил Джорджа Мейсона, спускающегося по лестнице; он вставлял еще одну кассету в свою камеру, и не заметил меня.
«Я этому не верю», — подумал я. — «Эта задница была наверху, снимая Джона в постели с Полетт». Больной ублюдок должен вести учет своих завоеваний, а Джордж Мейсон — его гребаный оператор. Они, должно быть, самая больная пара людей, которых я когда-либо встречал. У меня не было доказательств этого, но что еще делал наверху Джордж? У него не может быть комнаты, он живет всего в
изнасилование 