По сравнению с этой девицей мы с Олей если не лаконичны, то лапидарны. А Сашка – вообще Герасим, хозяин Му-Му. И это она еще с дефектом речи!
— Санька! – послышался хрипловатый голос из-за забора, - девушки на лавочках сидят, а не на заборах. Трусы порвешь – сама будешь штопать. Я уже не могу, глаза слабые. Слезай, ужинать будем. Вечером в баню сходим...
Санька спрыгнула, мы зашли в дом и перестали слышать продолжение. «Два сапога – пара» подумала я.
Тетя Марина успела высушить и снять с веревки все постиранное утром белье. Попросила с ужином не затягивать, потому что надо помыться нам всем, а то она еще пригласила в баню бабушку Нину с внучкой. У соседки баня разваливается и ее топят только в крайнем случае.
Сразу после еды париться не рекомендуют, поэтому мы погладили и постелили белье, собрали комплекты полотенец и чистой смены для бани.
Марина Александровна попросила Сашу не спешить с помывкой, но и не задерживать, ибо за ним стоит очередь. И тут я предложила, пойти с ним вместе, а чего? Дома мы с ним мылись цузамен, как говорят немцы в своей немецкой бане. (Я не договорила, что вместе мы мылись всего два раза и наша мама об этом не догадывалась.)
— Я тогда тоже с ними, - вдруг вскинулась Оля. – А чего? Купаться можно, а мыться нет?
— Тогда и я с вами, - выбрала из возможных зол меньшее Марина Александровна, - Саша не возражаешь?
Саша не возразил, но задумался. Я подала ему его и свое сменное белье и отправила вперед.
Сашка
Тетя Марина уже поела, мы тоже быстро уплели жареную картошку с молоком. После ужина Марина Александровна с Шурой стали гладить на веранде и заправлять постиранное постельное белье, я сходил, подбросил дров в бане. Видимо Марина Александровна поддерживала огонь, потому что углей еще было много. Я пальцем потрогал воду в баке и, ахнув, схватился за ухо. Взяться обожженным пальцем за мочку – первое дело при ожоге. Но лучше не совать палец.
На кухне Оля мыла в тазу посуду, я подошел к ней сзади и обнял за груди, лизнул сбоку в шею и прошептал:
— Спасибо. За твои волшебные губки на Нем, там на реке...
— Тебе правда понравилось? А то я так боялась и не решилась бы, да мне Шурка кулак показала. А когда я лежала, то была уверена, что у меня... ну везде целует Шурка, так было хорошо, жалко было останавливать. А это оказывается ты такой молодец! Спасибо тебе тоже!
Она домыла последнюю вилку и стянула перчатки.
— Бедненький, тебя сегодня нашлепали и оставили без сладкого. Пойдем ко мне.
В комнатке со скошенным потолком, она стянула с меня шорты и трусы, усадила на край своей кровати, устроилась между ног и, глядя снизу в глаза, быстро, будто клюнула, поцеловала головку. Я максимально ободряюще улыбнулся. Тогда Оля уже смело наделась головой на член, пока он не уперся ей в горло. Последовавший рефлекторный звук показал, что девушка переоценила свои силы, и член тут же выскочил изо рта. Я сжал ее плечи, поцеловал в повлажневшие глаза и сказал:
— Если неприятно, то не надо.
— Нет, сейчас немного подожду и попробую снова. Надо же научиться.
Послышался топот по ступенькам.
— Ой, Шурка идет! Она простыни несет.
Я одним движением натянул трусы и шорты и выскочил к себе в комнату, едва успев плюхнуться на полосатый матрас перед Шуркой, входящей в другую дверь.
Воспоминания Вероники. 