припомню, братец, а тебя-то драли? Не красней, рассказывай, давай, мы с Олькой тебе уже все свои девичьи тайны открыли, то-то ты из холодной бани выходил как будто веником по морде парился!
Рассказ мне сильно облегчила повязка с земляничным запахом, которую так и не сняли.
— Да, это было давно... не часто, но бывало, мама шлепнет разок под горячую руку. Это вон Шурку она ни разу не тронула... хотя проказила та чаще. Пожалуй, сильнее всего нашлепала меня воспитательница в детском саду. Я перед сонным часом сидел на горшке, она подошла, чтобы вытереть мне попу, потянулась на шкаф за туалетной бумагой, и я увидел, что она без трусов. Пока она наклонившись надо мной, занималась моей задницей, я развел полы халата как занавес на сцене театра и ухватился за волосы, те которые на губах. Длинные такие все в завитушках. Вырваться тетенька сразу не смогла, больно наверно, но не кричала на меня, видимо боялась, что на крик сбегутся и она опозорится, просто стала меня бить рукой. Она меня шлепала по голой попе, а я ее дергал за эти рыжеватые завитки. В конце концов она вырвалась, и поставила меня, к тому времени ревущего во все горло, в угол, тут же в туалете. А сама ушла в спальню укладывать остальных детей.
На рев заглядывала другая воспитательница, «чего ты тут без штанов, мол, в углу? Ах, наказан, тогда стой и не реви, все спят уже». Когда вернулась моя воспитательница, я уже только всхлипывал. Не уверен, но кажется именно тогда пенис у меня впервые встал. Не так как сейчас лезет вверх, а просто увеличился в два или даже в три раза и вытянулся вперед. Я, помню, очень удивился, мол, что это часть меня растет не по дням, а по часам как у князя Гвидона. Всё, сказочке конец.
При этих словах чья-то добрая рука погладила пострадавшую больше десяти лет назад попу. Шурка села на спину и со всей силы засветила по ягодице. Я от неожиданности чуть не подбросил ее, как мустанг ковбоя, но мужественно не издал ни звука. Следующие удары были намного слабее, но чем дальше, тем болезненнее.
— Десять, – кончила лупить ладошкой по красной попе Шура и встала, - Пойдем, остудим ему задницу в речке.
Меня опять за руки подняли и завели в воду. Действительно, боль в холодной воде почти сразу утихла. А когда попу огладили две разные, но одинаково ласковые руки, стало приятно, хотя обещанного оргазма так и не дождался. Только вернулось воспоминание о тугом кольце Олиных губ на члене, о щекочущих спину волосах Шуркиной письки и приятной тяжести ее мягкой попы.
Руки девочек вернули меня на одеяло. Сестренкин голос отсчитал:
— И раз... два... три.
Моих губ коснулись мягкие теплые губы, и нахальный язычок опять пролез между зубов. Едва закончился поцелуй, я уверенно назвал:
— Оля!
Под радостный Шуркин вопль с меня тут же сорвали повязку, и пришлось зажмурить заслезившиеся от яркого света глаза.
— Сначала искупаемся, - решили девчонки и побежали в реку.
Я не пошел, к тому времени как подруги вышли, едва проморгался, чтобы разглядеть их груди и письки, которые давно уже не видел. Несмотря на то что интерес к ним ничуть не уменьшился, член никак не прореагировал. Видимо стал привыкать, к виду обнаженных тел.
Тем временем Оле теми же трусами завязали глаза, и уложили на одеяло на спину. Только ей сразу очень широко развели ноги, сняли с лобка и груди ладошки и ворочая с боку на бок подсунули ей под попу. Сама она это сделать не
Я пройду это до конца 