на их стороне! — заявила она и впала в истерику, но после того, как я поцеловала и утешила ее, успокоилась. Она простояла там всего мгновение, потом выбежала и заперла дом на несколько часов, запретив слугам открывать им его.
Все это произошло буквально накануне, и с тех пор в доме воцарилась тишина. Эвелин каждую ночь запирает дверь в комнату Мод (я не рассказала ей, что делаю то же самое и с комнатой Ричарда), а Мориса отправляет спать в гостевую комнату.
Жизнь иногда принимает странные обороты, но я тут же решила, что буду делать дальше. Я сообщила Эвелин, что уезжаю обратно домой и прихвачу с собой Мод. Ее глаза загорелись, а выражение ее лица сразу же изменилось.
— О, Дейдр, ты сделаешь это для меня? Да?! — вспыхнула она. Все это время Мод «скрывалась» наверху, — какой бы дерзкой она не была с Морисом, при своей матери она не рисковала выказывать свое бесстыдство и спускалась вниз осторожно, как кошка, которая чувствует, что где-то притаилась опасность.
— Мод, я так понимаю, что ты хотела бы немного развеяться, — сказала я. Она заморгала. Я заметила, что она не присела, и по достоинству оценила всю ту строгую дисциплину, в которой ее держит Эвелин. Пока я излагала ей свои намерения, складывая каждую фразу где-то между командами и вполне вежливыми просьбами, она неподвижно стояла, скрестив руки. Она может остаться у нас на несколько месяцев, сказала я, полюбить наш сельский уголок, и заполучить хороших друзей в лице Эми, Сильвии и Ричарда. При упоминании его имени ее глаза блеснули, но все будет вовсе не так, как она полагает.
Мы уезжаем в пятницу. Между тем я написала письмо Филиппу и послала записку Мюриэл и Сильвии. Как чудесно снова оказаться среди привычных тебе вещей! Сейчас, в выборе своего пути, я настроена более твердо и решительно, чем раньше. Филиппу придется соответствовать мне, а иначе он, точно так же, как и Морис, получит отдельную кровать, хотя в случае с Эвелин я не думаю, что это продлится долго, — она простит его сразу же, как только Мод покинет дом.
— Будь с ней поласковее, ладно? — с тревогой попросила Эвелина. Ее настроение изменилось, когда она поняла, что должно произойти.
— Теперь ты снова можешь устраивать вечеринки, — сказал я.
— Возможно. Но думаю, наша жизнь сейчас уже изменилась, Дейдр.
Но я считаю, что нет, — по крайней мере, не в долгосрочной перспективе. Леопарды не меняют своих пятен. И должна ли я это делать?
Из дневника Мюриэл
Дейдр возвращается! Я удивлена такому повороту со¬бытий. Сегодня посыльный передал от нее записку. Он проделал верхом такой путь, чтобы ее доставить — два дня в пути. Мы хорошо заплатили этому парню и устроили его в гостинице. Джейн говорит, что я все более и более размягчаюсь и это уже второй упрек с ее стороны, который она сделала в мой адрес. Надеюсь, мы не начнем ссориться по этому поводу. «Многое изменилось», — сообщает Дейдр, и мне интересно, что она имеет в виду?
Филипп от этой новости сам не свой, а у Сильвии настолько виноватый вид, что мне пришлось провести с ней пару часиков, успокаивая и уговаривая ее. «Твоей маме не нужно ничего знать о твоих шалостях», — сказала я ей, от чего той явно полегчало. Как я и предполагала, Джейн была слишком опрометчива. Два дня назад я не вмешалась, когда она привела ее к Филиппу, — хвала Небесам, не в его кабинет, а в конюшню, под тем предлогом, что приехал другой джентльмен
Странная игра сына с мамой 