киска превратилась в жадное и ненасытное устье, так же, как и ее губы, которые были под моими. Эти бесстыдные движения ее тела, этот дикий взгляд ее глаз! Она обвила ногами мои бедра и застонала от удовольствия, когда мы вместе кончили в бурных потоках экстатического блаженства, а потом лежала, тяжело дыша, тихая и неподвижная, пока я целовал ее напудренные щеки.
— Кучер может заподозрить неладное, если мы будем тянуть время, — наконец, произнес я.
— Я знаю, — капризно отозвалась она. Когда мы оба одевались и приводили себя в порядок, она выглядела мрачновато. — После всего этого, ты же не любишь меня, — сказала она. Опять призраки ее матери!
— Тогда зачем, как ты думаешь, я сделал это ДЛЯ тебя? — вспыхнул я. О, какую же глупость я сказал!
— О, а я-то думала, что ты проделал это СО мной, — заявила она и вышла из комнаты, а я, очень расстроенный, с помутившимся рассудком и в сильном смущении, последовал за ней, как какой-то нелепый юный поклонник. Потом я вскочил на лошадь, поехал прямо домой, где и уселся, не зная, что теперь делать.
— Что это с тобой? — спросила Эвелин. К счастью, Мод не было еще целый час, так что никто ничего не заподозрил, хотя для этого и не было никаких причин. Я уже не хочу еще одной «вечеринки» и сказал об этом Эвелин. Она вздохнула с облегчением, и я уверен, она знает, что это из-за Мод.
Из дневника Дейдр
Я снова решила посетить дом Эвелин, ведь прошла целая неделя с тех пор, как я последний раз была у нее. Интуиция, должно быть, вела меня туда. О, в каком же возбужденном состоянии я ее застала! После всего, мои подозрения по поводу Мориса и Мод оказались не беспочвенны. Она застала их вдвоем в беседке... Какая же это была глупость с их стороны пойти туда! Конечно же, это мои слова, а не ее.
Эвелин, как и всякая женщина, что-то почувствовала, потому притворилась, будто уходит, а потом тайком вернулась. Не обнаружив их в доме, она начала искать их в саду и, через окошко беседки, смогла все явственно разглядеть. Мод самым бесстыжим образом, с задранным платьем и без панталон, стояла на четвереньках на коврике, а Морис, в одной рубашке, стоял на коленях позади ее, а его член глубоко входил промеж ее ягодиц.
— Боже мой, они наслаждались этим! — сквозь слезы произнесла Эвелина, а мне захотелось одновременно и утешить ее и в то же время надавать ей пощечин за подобное лицемерие!
— Ну... Во-первых, ты ему позволила... — начала было я, но она прервала меня и сказала:
— Я знаю, знаю. Я виновата. Я думала, что это каким-то образом излечит их... И ты тоже так полагала, моя дорогая, — бросила она мне.
— Конечно, конечно, — сказала я и вздохнула. Признаюсь, я и забыла, что это была моя идея, ведь сейчас внутри меня так много всего происходит.
Так вот, она вошла прямо в беседку, — представляю, какое это было потрясение для них обоих! — как раз в тот момент, когда Морис был близок к кульминации. На самом же деле, как она говорит, несмотря на внезапную тревогу, он даже не остановился! Мод взвизгнула и попыталась вырваться, но он ее не выпустил, удерживая свой член в ней, и даже прошептал Эвелин: «О, любовь моя, иди к нам!»
— В самом деле? — переспросила я. Я попыталась было обратить все в шутку, но увы, она была не в том настроении.
Фотограф для Даши 