Мне неловко оттого, что я предложил Сильвии пони, тогда как ей нужнее всего настоящая подруга. Я спросил об этом у нее.
— Кто же папочка? — спросила она, удивленная моей серьезно¬стью. — Со мной все в порядке, папочка, правда, — сказала она, возвращаясь к игре с Роуз на качелях. Обе, кажется, очень близки между собой, хотя служанке стоит заниматься своей работой, но здесь я снов
а чувствую себя бессильным — даже эгоистичным — и не вмешиваюсь, потому что мне лучше всего думать о своей работе, а не о всяких подобных вещах.
Мой роман, однако, напоминает мне колесо кареты c заблокированным тормозом. Мысли расползаются, как каша, тогда как они должны оставаться возвышенными. О муж-чинах я пишу хорошо, ибо они говорят правильные вещи, которые я мог бы повторить сам. Что же касается женщин, то я затрудняюсь описывать мысли, приходящие им на ум, поэтому их разговоры получаются выспренными, и совсем не такими, какими бы я хотел. Меня все время преследует образ моей бывшей возлюбленной. Увы, но я вижу ее с затвердевшими сосками грудей, с уже приспущенными под рубашкой панталонами. Такие мысли должно гнать от себя, как когда-то учил мой воспитатель.
Но следует заметить, — и я обязан выразить это со всей возможной ясностью, — что наименее подобающие нам мысли как раз те, которые клыками и когтями рвутся из-под запрета. Вполне определенно, что таков труд дьявола. Это зовется Искушением, которое одолевается лишь непреклоннейшей волей. Поэтому я не должен был внимать ее грубым и неприличным словам, — не должен был вопреки ее жаркому дыханию у моих уст, вопреки нежным прикосновениям кончиков ее пальцев. Акт любви должен происходить в тишине и завершаться быстро. Он предназначен для продолжения рода, а не ради удовольствия, и я часто говорил ей об этом.
— Временами у тебя в голове нет ничего, кроме бумаги. Кому-нибудь придется поджечь ее спичками, — говорила она и, просто чтобы раздосадовать меня и ввергнуть мои мысли в водоворот немыслимых вещей, принималась шутить на тему того, кому это удастся сделать лучше всех.
— Тебя, Филипп, не столько интересует содержание твоей работы, сколько сама работа пером. И напротив, тебя не столько интересует акт любви, сколько его абстрактное содержание, — однажды упрекнула она меня.
Все это неправда, разумеется, это неправда. Раздражение, с которым мне приходят на память все эти слова, не дает мне сосредоточиться. Полчаса назад я случайно выглянул в сад и увидел, что Сильвия надела легкие белые летние панталончики. Я должен переставить качели или же сказать Роуз, чтобы она не раскачивала их так высоко.
Из дневника Джейн Мэнсфилд
Неудивительно было узнать, что Дейдр, наконец-то, рассталась с Филиппом. С самого начала это был нелегкий брак. Как говорится, Лед и Пламень, причем бедная Дейдр вся пылала жаром в одиночку.
Я рада, что, как и Мюриэл, не вышла замуж. Сестрам лучше всего вместе, и как мило мы проводим время! Возможно, писать об этом нескромно, но когда я так говорю, Мюриэл смеется и просит не пропускать ни единого слова.
Вчера вечером у Фортескью была такая красивая девочка. Напишу о ней в другой раз, сегодня нет времени. Мы должны приглядывать за Сильвией, как просит Дейдр в своей короткой записке, которая читается, затаив дыхание, — точно так же, как она сама (как я полагаю) занимается любовью. В каком смысле «присматривать», она не пишет. Полагаю, что чем смелее будет ее воспитание, тем будет лучше для Сильвии. В любом случае, эти двое не могут жить одни-одинёшеньки, и мы решили навестить Филиппа.
Материнское беспокойство. Части 10-12 
webmaster@3iks.ru