весны чёрным мокрым асфальтом. Белый снег искрился на холмах парка, грязный снег пенистой коркой лежал вдоль проезжей части. Утрамбованные дорожки, засцанные по бокам жёлтой мочой собак, обозначали направления движения вечерних ходоков. По ним можно было угадать самые популярные направления в нашем микрорайоне. В это же радостное щемящее время оттепели я начал встречать Катю в компании странного молодого человека. Он был высокий, как шпала, но до безобразия щуплый и оттого сутулый. Сутулился он до безобразия отвратно. То ли от того, что ему было всё время холодно и он держал руки в карманах, то ли просто от того, что ему хотелось держать свою одутловатую рожу поближе к Катиной головке. Так ему, видимо, было легче общаться с ней. Он непрестанно семенил за ней вприпрыжку в своей чёрной раздутой, словно ком ваты, куртке. Волосы его, спадавшие до плеч, грязно блестели, будто смазанные жиром. Большой нос и рыбьи совиные глаза делали его и вовсе похожим на Фракненштейна. Из всех обозримых достоинств, пожалуй, только рост и можно было выделить в этом неопрятном чучеле гороховом. Он был неряшлив, небрит, прыщав и улыбался как гиена из мультика «Король-Лев». Я говорю в таком негативном ключе об этом парне не потому, что приревновал. Если бы это было так, я бы, пожалуй, описал его как достойного конкурента. Мне просто было непонятно, что такая обворожительная и сексуальная девушка, как Катя, нашла в этом «страшке».
Впрочем, судя по его мимике и походке, постоянно заискивающей улыбке на лице, пресмыкался он перед Катей не меньше моего.
«Вот точно так же и я бегал когда-то за Катей», — пришёл я к нелестному выводу.
Мне даже стало жаль парня. Один раз я встретил его в магазине без Кати. Просто понаблюдав за ним, за тем, с каким ожесточением он выбирает молоко исходя из цены, я вдруг проникся трогательным уважением к нему. Он был из бедной семьи, бедно одет, забит и, судя по всему, запуган жестокой реальностью. Единственное, что я не мог понять и уж точно простить, была неряшливость. Чтобы стричься, бриться и регулярно мыть волосы с шампунем много денег не нужно. Чтобы держать одежду и обувь чистой достаточно ежедневно проводить ревизию.
И всё же я жалел его. Я искренне желал ему счастья. Катя играла с ним, как в своё время играла со мной. Иногда я с отвращением представлял, как она целуется с этим сгорбленным троллем. Ей и на ступеньку не нужно подниматься. Он сам ссутулится и достанет, кого хочешь.
«Ведь не бегает же он просто так за ней?» — ломал я голову.
Впрочем, Катины игры на стороне меня волновали всё меньше. Старая рана, нанесённая острым клинком, постепенно заросла. Я испытывал некое подобие злорадства от осознания, что в качестве замены Катя нашла себе это ничтожество.
Однажды, возвращаясь из университета домой, я встретил её в парке. Теперь, возвращаясь к событиям того дня, мне кажется, она намеренно поджидала меня на мостике и даже сделала вид, что куда-то спешила и я случайно попался ей на пути.
— Привет, — расплылась она в улыбке.
— Привет, Катя, — я остановился. — Как поживаешь?
— Нормально. Ты домой?
— Да. Супа там сварила? — я сделал постное лицо.
Катя рассмеялась, я тоже.
Мы побрели к ближайшей лавочке, той самой, где мы с Катей встречались прошлой осенью. Мне вспомнилось, как я попытался поцеловать её тогда, но она увернулась. Это было ужасно. Она заманила меня в холодный парк, чтобы в очередной раз показать, как легко она вертит меня на пальце. Первоначальная радость от неожиданной встречи с Катей быстро сменилась
Сейчас это модно! (Продолжение) 