— Как долго вы знали, миссис Нолан? Как долго вы ее прикрывали?
Мама покраснела.
— Я не покрывала ее. Я пыталась все исправить.
— Как долго?, - огрызнулся я.
— Какая разница? Все кончено. Она больше не будет так поступать.
— Черт побери! Как долго, блядь, Иуда!, - крикнул я.
— Если ты не хочешь держать язык за зубами, то можешь покинуть мой дом!
Я встал и бросил Бет бумаги.
— Подпиши это. Не делай никаких изменений. Я позвоню тебе и скажу, где ты можешь их забрать.
Я повернулся лицом к матери.
— Я ненавижу то, что ты с нами сделала. Хуже того, что сделала она. Ты предала своего единственного сына ради какой-то шлюхи-изменницы. Не думаю, что когда-нибудь смогу простить тебя. Папа попросил меня позаботиться о тебе, поэтому ради него ты будешь получать три тысячи в месяц, пока жив. В остальном я не хочу с тобой общаться.
Я повернулся и пошел прочь. Мама закричала:
— Не смей уходить! Мы еще не закончили!
— Я покончил со всеми вами. Со всем этим. Подпиши эти ёбанные бумаги. Не звони, не пиши. Я не хочу ни с кем из вас разговаривать".
Бет рыдала, мама кричала. Дети плакали. Пегги вышла за дверь вслед за мной.
— Не уходи, Хонор. Не так. Ты сказал, что будешь слушать.
Я не замедлил шаг.
— Я послушал. Бет рассказала мне все, что знала, и не дала мне повода больше верить или доверять ей. Мама даже не сказала мне правду. Как давно вы знали?
Она не колебалась.
— С самого начала. Еще до того, как она сделала это в первый раз. Мы сказали ей, что ее поведение неприемлемо. Она сказала, что это пустяки, просто флирт, дразнилки. Она хотела привлечь твое внимание, заставить тебя ревновать. Мы пытались остановить ее. Мы проклинали ее и кричали на нее после того, как она это сделала. Она чертовски раскаивалась, была опустошена, а через два месяца пошла и сделала это снова, после того как поклялась, что все кончено.
Я сел в свой грузовик, а Пегги забралась на пассажирское сиденье.
— Убирайся, Пег. Я не хочу, чтобы ты была здесь. Ты встала на ее сторону. Ты можешь остаться с ней. Все маленькие коварные предатели могут держаться вместе.
— Конечно, мы с ней. Мы знали, что обращаться к тебе бесполезно. Единственный способ все исправить - это исправить ее. Кроме того, все встали бы на ее сторону. Никто не любит тебя, Хонор. Мы любим тебя, но, Господи, никто не может тебя выносить большую часть времени. Не понимаю, как ей это удается.
Я повернулся к ней.
— Вон. Ты мне не нужна. Мне никто из вас не нужен.
Она покачала головой.
— Нет. Они сказали свое слово, теперь моя очередь.
Я завел машину и выехал.
— Куда ты едешь?, - огрызнулась Пегги.
— В свой отель. Подальше от всех вас и всего этого. Советую тебе поскорее выходить, обратно идти долго.
— Ты всегда должен быть таким твердолобомым, Хонор. Ты никогда не можешь прогнуться. Разве ты не видишь, что это твоя погибель? Ты думаешь, что ты такой благородный, такая хороший, такая справедливый. Никто не хочет быть рядом с таким человеком. Конечно, они доверяют тебе, уважают тебя, но больше всего они тебя боятся.
— Это смешно. Меня никто не боится. Очевидно.
— Помнишь кузена Робби? Ты уволил его за то, что он курил травку на погрузочной платформе.
— Конечно, уволил. Употребление запрещенных препаратов на работе? Это не имеет значения.
— Для тебя - да. Он член семьи. Ты мог бы предупредить его. Дать ему передышку. Вы его уволил.
Этому никто не учит 
webmaster@3iks.ru