что в порыве гнева выбросил телефон, и зашел в магазин "Мартинсонс", где приобрел одноразовый телефон. Я позвонил матери.
— Хонор, где ты? Нам нужно поговорить, - задыхаясь, ответила она.
— Я буду у тебя дома в семь. Проследи, чтобы Бет была там.
— Слава Богу! Ты ведь поговоришь, правда? Это ведь не какая-то игра или месть, правда?
— Нет. Мы можем поговорить. Убедись, что ее дети тоже там.
— Они уже здесь. Можешь зайти к ним, если хочешь. Они ужасно скучают по тебе. Они не понимают, почему не могут вернуться домой и почему тебя здесь нет.
— Я увижу их в семь.
Я повесил трубку.
Я вернулся в дилерский центр "Харлей". Они закончили устанавливать новые крепления на мой грузовик и показали мне, как пользоваться пандусом для мотоциклов. Я погрузил мотоцикл в грузовик, установил пандус и направился в магазин за кое-какими вещами, не обращая внимания на шепот, преследовавший меня.
Я вернулся в офис, где меня ждали мои документы, доставленные в 16:12, раньше, чем я предполагал.
Джилл держала их в руках и протягивала мне.
— Могу ли я сделать для вас что-нибудь еще, мистер Нолан?
Я покачал головой, холодно глядя на нее.
— Нет. Я думаю, вы сделали достаточно, Джилл. Я ожидал от тебя большего. Я думал, что ты будешь верна мне, если никто другой не будет верен.
В ее глазах стояли слезы.
— Я действительно думала, что поступаю правильно. Никто не хотел видеть, как вы с Бет расстаетесь. Мы пытались поговорить с ней. Я клянусь.
— Я в этом не сомневаюсь. Но все равно, ты должна был поговорить со мной, принять мою сторону в этом деле. Ты предала меня, как и все остальные. На большинство из них мне плевать, но от тебя это больно. Не знаю, почему я ожидал от тебя верности. Я больше не совершу такой ошибки.
Она села и заплакала, а я отвернулся с бумагами в руках. Я остановился в закусочной и поел. Я не собирался есть в мамином доме. Я ехал туда по делу. Я знал, что мне придется выслушивать всякую чушь, оправдания и извинения, но не более того. Я дам им высказаться. Потом я закончу то, что должен был сделать.
Моя кузина Эмма подала мне ростбиф и картофель фри. Затем она села напротив меня.
— Прими ее обратно, прости ее, Хонор. Это не должно быть концом света. Она сильно облажалась, но все знают, как сильно вы любите друг друга.
— Я ем, Эмма. Я не хочу об этом говорить.
— Ну же, Хонор, мы же семья. Мы любим вас обоих; вы должны разобраться с этим.
Я положил свою посуду.
— Нет, Эмма. Я не должен. У меня неудачный брак с женщиной, про которую я никогда не узнаю, любила ли она меня на самом деле, двое детей, в которых я уже не уверен, что они вообще мои, мать и сестра, которые предали меня, предполагаемые друзья и семья, которые встали на ее сторону, бросив меня. У меня нет семьи. Больше нет. Если ты не оставишь меня в покое, я уйду.
Она сердито поднялась.
— Ты - семья. Это не то, что ты можешь решать. Мы заботимся о тебе.
Я не стал отвечать. Картофель фри был довольно вкусным.
Я немного разозлился, когда напротив меня сел еще один так называемый член семьи.
— Честь имею, - сказал он в знак приветствия.
— Дядя Джимми.
Я съел еще одну порцию картофеля фри.
Он выглядел озабоченным.
— Я не хочу вмешиваться. Я только хотел сказать, что сожалею. Прости, что я не рассказал тебе о том, что знал, хотя это было совсем немного.
Нескрывайте от учителей своих достоинств 
webmaster@3iks.ru