Я приблизил губы к ее правому соску и нежно провел ими по твердому кончику. Я не поцеловал сосок, а просто прикоснулся к нему губами. Мой язык тоже наткнулся на него. Затем обвел его вдоль ареолы. У мамы перехватывало дыхание при каждом прикосновении.
Я улыбнулся про себя и перешел к другому соску. Я знал, что она подозревала там такое же обращение, но это не то, что я планировал. Я тяжело задышал вокруг нежного бутона, затем нежно прикусил его. Затем более твердо.
— О! - простонала она с некоторым удивлением.
Я нежно поцеловал ее, но еще не закончил. Я взял сосок в зубы, удерживая его там, одновременно откидывая голову назад, увлекая ее сосок за собой.
— О Боже! – вскрикнула мама.
Ее руки были на моей голове, удерживая ее, но не было заметно, чтобы она притянула ее обратно к груди или побудила меня потянуть сильнее. Я открыл рот, и ее сосок подскочил в семи сантиметрах от моего лица.
Я провел языком по одному, затем по другому, прежде чем продолжить свои облизывающие поцелуи дальше вниз. От моего прикосновения мурашки побежали по коже, а мое теплое дыхание щекотало крошечные, почти невидимые волоски на мамином животе. Мои руки соскользнули с ее великолепных грудей, пройдясь вниз по бокам к поясу ее джинсов. Я схватил их с обеих сторон, чуть ниже ее бедер, и потянул обе руки вниз и наружу, заставляя ее молнию резко сдвинуться вниз. Затем мои руки скользнули по ее бедрам и обхватили ее упругие ягодицы. Я никак не мог взять себя в руки, чтобы сжать их из-за толстой ткани, поэтому довольствовался тем, что потирал ладонями ее полушария.
Я поцеловал треугольник кожи, открывшийся из-за расстегнутой молнии, и проблеск красной ткани, спрятанной под ней. Еще несколько поцелуев, и я запустил руки ей под джинсы и крепко схватил, чтобы стянуть брюки с маминых бедер. Пара прозрачных атласных трусиков теперь была видна вместе с мамиными джинсами, спущенными до колен. Я оставил их там на мгновение и опустился на колени, целуя мамин пупок и проводя языком внутри сморщенной дырочки. Это вызвало еще один слабый смешок из маминого горла.
Я спускался зигзагами по нижней части ее живота и более густым и заметным волоскам, пока не добрался до эластичного края трусиков. Мама дернулась, когда я подошел ближе к ее спрятанным сокровищам. Я мог видеть явное мокрое пятно, и когда я вдохнул, женственный аромат ее возбуждения наполнил мои ноздри.
Мои поцелуи проследовали по эластичному следу этого деликатного предмета одежды, по маминой тазовой кости к внешней стороне ее ноги и вокруг верхней части маминой киски. Я поерзал на коленях, снова обходя ее сзади. Мне хотелось схватить эту задницу и никогда не отпускать, но в ближайшие несколько дней я еще много раз прикоснусь к этим чудесным изгибам, так что я воздержался. Я продолжил свои облизывающие поцелуи по мягкой ложбинке и вверх по следующему бугорку, затем к другому бедру. Мои колени с трудом поспевали за моим путешествующим языком.
Когда я вернулся к исходной точке, темное пятно увеличилось.
Я перепрыгнул своими поцелуями через ее трусики и поцеловал верхнюю часть маминого левого бедра спереди, затем слегка спустился вниз и в основном внутрь, к самой внутренней части ее бедра. Я проследовал вниз по внутренней стороне ее бедра, пока не добрался до колена и ее скомканных джинсов там. Я натянул их на мамины лодыжки и пару черных балеток на ее ногах. Я взял маму за руку для равновесия, и она подняла ногу, чтобы позволить мне снять туфлю. Затем
Офигел 