Наши руки действительно блуждали, но в основном мы удерживали головы друг друга на месте, запускали пальцы в волосы или ласкали шеи и плечи.
Мама, наконец, откинулась на спинку стула, тяжело дыша, и посмотрела на меня из-под полуприкрытых век. - Ух ты!
— Я полностью согласен! - У меня закружилась голова.
— У меня не было такого сеанса поцелуев с кем-то подобным со времен старшей школы!
— Я никогда этого не делал.
Мама посмотрела на меня с недоверием.
— Не так долго. – уточнил я.
— Я думаю, что могла бы провести всю ночь, просто целуя тебя, Джереми! Ты целуешься так, как никто из тех, кого я когда-либо знала!
Это определенно подстегнуло мое самолюбие!
— Я надеюсь, что сегодня вечером ты думала не только об этом. - сказал я с надеждой в голосе.
— Я могла бы, но не то чтобы я хотела или собиралась это сделать. - Ее улыбка осветила комнату ярче, чем любая или все лампы в ней. - У нас впереди вся ночь, и я не хочу терять ни минуты!
— Хочешь посмотреть, насколько полезным я мог бы быть без своего большого члена? - Я похотливо уставился на свою мать.
— О, Джереми. Я так много хочу сделать, что не знаю, с чего начать. - раздраженно сказала она.
— Исходя из того, что я знаю, у тебя не было оргазма с воскресенья, юная леди! Я думаю, тебе причитается по крайней мере несколько! - Мамин смех был почти хихиканьем.
— Да, сэр. Пожалуйста. - Она встала и начала снимать белый свитер.
— Нет, мама. Позволь мне раздеть тебя. Как мои глаза уже делали дюжину раз с тех пор, как ты встала.
— Раз уж ты так вежливо попросил! - Она опустила руки по швам.
Я встал и повернулся лицом к маме.
Первое, что я сделал, это наклонился вперед, пока наши губы едва не соприкоснулись, и провел языком по обоим ее чувственным влажным изгибам. Я скорее почувствовал, чем услышал мамин вздох. Я не хотел снова отвлекаться на наши поцелуи, поэтому с сожалением провел языком по линии ее подбородка, оставляя влажный след на мочке уха. Я почувствовал ее дыхание на своей щеке, такое же мягкое и нежное, как горячее дыхание нуждающейся женщины. Я пососал мочку ее уха, чувствуя крошечную дырочку от пирсинга. Мамины руки легли мне на плечи, но я опустил их обратно.
Теперь мой язык путешествовал вниз по ее шее и под двойным слоем одежды на плечах. Я обдал ее кожу своим дыханием, стягивая белый свитер с одного плеча. Я позволил ей поднять руку и высвободить ее из белоснежной ткани. Я позволил ему упасть ей за спину, придерживая за другую половину свитера. Я распахнул ее светло-голубую блузку и поцеловал только что обнажившуюся кожу. Мои пальцы нащупали первую застегнутую пуговицу и расстегнули ее. Я отодвинул ткань в сторону и проложил дорожку поцелуев к мягкому, округлому маминому плечу. Мне пришлось расстегнуть еще одну пуговицу, прежде чем я смог обнажить ее бледный сустав. Я проложил дорожку поцелуев вниз по ее ключице и ложбинке на шее. Я остановился на этом и еще раз приблизил свои губы к ее губам. Когда мой язык скользнул вверх по ее подбородку, ее губы попытались последовать за ним. Нежный палец на ее подбородке притянул ее лицо вперед.
Я повторил свои действия с этой стороны маминой женственной фигуры, только расстегнул еще одну пуговицу на блузке, и свитер упал на пол, когда она отпустила другую руку. Дыхание мамы было прерывистым, и я заметил, что она закрыла глаза, слегка откинув голову назад.
Наказание для Бетти (Часть 2) 