Когда на этот раз я добрался до ее грудины, я скользнул вниз, в ложбинку между грудей, своим дыханием, нежными поцелуями и влажным языком. Ее кожа покрылась пупырышками от моего прикосновения, а ее лифчик задел обе мои щеки.
Я встал и, поцеловав еще раз бабочку, встал позади мамы. Я позволил ее обтянутой джинсами попке коснуться моего наполовину затвердевшего члена, но отстранился, когда она попыталась усилить давление на мою эрекцию. Или на ее задницу.
Я поцеловал ее за правым ухом и провел языком обратно под ее шоколадными локонами и вниз по задней части шеи. Она наклонила голову вперед, и я перекинул ее волосы через плечо. Ее блузка едва держалась на обоих предплечьях. Я обхватил невероятно мягкую мамину плоть и расстегнул предпоследнюю пуговицу. Блузка теперь с трудом держалась на ней.
Я нежно поцеловал маму между лопаток, и она вздрогнула один раз, потом второй. Я услышал, как она выдохнула мое имя, не громче дуновения ветерка в листве.
Мой язык и губы прошлись по обеим костлявым поверхностям, а мои пальцы ласкали небольшой участок подтянутого живота, который был обнажен. Мама издала звук, который мог бы сойти за смех, если бы ему дали время созреть. Я задержался с последней пуговицей блузки и вместо этого расстегнул пуговицу на ее джинсах. Мамины пальцы поднялись и пробежались по моим собственным. Мой рот закончил исследовать твердый неровный рельеф ее лопаток и бретельки белого лифчика и перешел к полусложной застежке нижнего белья.
Я лизнул кожу вокруг места соединения и медленно провел руками по ее бокам, чтобы разъединить их. Ремни с пружинящим щелчком разошлись в стороны. Я положил руки по обе стороны маминой шеи и провел ими наружу, снимая бретельки лифчика. Они и блузка теперь висели у мамы на локтях.
Я поцеловал середину ее спины и обхватил ладонями ее груди, мягко и чувственно, но не сексуально. Я скользнул ладонями вверх, а мои пальцы коснулись обоих чувствительных и возбужденных сосков. Мама ахнула.
Я поцеловал ее в затылок среди выбившихся волос, в то время как мои руки продолжали подниматься вверх, а затем наружу и вниз по ее рукам, наконец, стягивая одежду с ее верхних конечностей. Я расстегнул последний барьер на пути маминого обнажения, и лифчик с блузкой упали на пол. Я снова придвинулся к ней спереди и попытался отвести взгляд от ее вершин. Я, конечно, потерпел неудачу, но это был всего лишь беглый взгляд.
Я снова поцеловал маму, но на этот раз оставил свои губы на месте на два долгих мгновения. Затем я поцеловал ее в подбородок, слегка наклонился, чтобы поцеловать ямочку на шее и грудину между грудными бугорками. Я чувствовал, что мама изо всех сил старается удержаться от того, чтобы не прижать эти шары к моему лицу. Я начал водить языком по все увеличивающимся кругам, пока не начал облизывать внутренние стороны обеих сисек. Я удовлетворил ее желание и своими собственными руками сдвинул ее сиськи вместе, ударяясь о мои щеки. Я должен был покататься на моторной лодке, даже если это нарушало чувственный момент. Мама хихикнула. Вспомнив вчерашний день с моей сестрой, я внезапно опустила голову и, набрав в легкие столько воздуха, сколько смог, издал самый громкий звук, который я когда-либо слышал, в мамин живот.
— Джереми! - воскликнула мама, но я мог видеть и слышать ее детское ликование от моего несогласованного поступка.
— Видишь. Ты никогда не должна прекращать это делать! - сказал я громким шепотом, который казался ненужным по сравнению с только что прозвучавшим.
— Не прекращай то, что ты делаешь! – ворковала мама.
В Иллинойсе падают звёзды 